Вольфганг Хольбайн - Колдун из Салема

— Я не знаю этого, — признался я. — Я могу только надеяться, что мой отец поможет мне и на этот раз.

— А если нет?

— Тогда, — сказал я после небольшой паузы, — тогда мы все погибнем, Присцилла.

Пока мы шли к центру города, становилось все темнее и темнее. Тучи висели над Голдспи сплошной завесой и полностью поглощали свет луны и звезд. Однако полукруглая площадь в самом центре городка была освещена почти так же ярко, как днем. По периметру этой немощеной площади были сложены костры в человеческий рост. Яркое пламя уносилось высоко в небо. Кроме того, большая часть людей, находившихся на площади, держали в руках чадящие факелы, которые давали мерцающий красноватый свет.

Это было странное зрелище. На площади собралось человек триста, если не четыреста, то есть намного больше, чем, по моим предположениям, в Голдспи могло быть жителей. Здесь стояли мужчины, женщины и даже дети. Все они были как-то странно одеты — в одинаковые простенькие коричневые плащи, такие же, как на мне, Присцилле и Баннерманне. Их лиц под натянутыми на голову капюшонами не было видно. И еще я почувствовал, что над площадью висело невидимое, но обволакивающее всех и вся облако — облако страха. Все эти люди пришли сюда не по своей воле: их сюда пригнали.

— Вот ведь звери, — простонал Баннерманн.

Я бросил на него быстрый тревожный взгляд, положил руку ему на предплечье и отрицательно покачал головой. Впрочем, я его хорошо понимал, даже очень хорошо. Жители Голдспи были на площади не одни: в центре образованного людьми в коричневых капюшонах круга находились три дощатых постамента высотой до колена. На них были установлены козлы, изготовленные из бревен в руку толщиной.

К ним были привязаны люди.

— Все здесь, — пробормотал Баннерманн. — Эти свиньи поймали всех троих. Эти проклятые…

Он замолчал.

— Успокойтесь, Баннерманн, — прошептал я. — Нам нельзя давать волю чувствам. Одна ошибка — и мы будем стоять вон там, рядом с ними.

Баннерманн посмотрел на меня. Его глаза сверкнули, но он ничего не сказал, а лишь резко отвернулся от меня и снова уставился на площадь.

Присцилла привела нас сюда окольными путями. Мы обошли рыночную площадь по широкой дуге и приблизились к ней с противоположной стороны, то есть со стороны речки, и остановились где-то шагов за тридцать от края толпы. Мы стояли в тени одного из домов, и нас почти не было видно.

Но большого толку от нашего тайного присутствия не было. Даже если бы нас было не двое, а гораздо больше, и мы оказались бы вооружены, мы все равно не смогли бы спасти несчастных матросов. Уже сам вид этой молчаливой, одетой в странную одежду массы людей разогнал во мне последние сомнения относительно правдоподобности того, о чем рассказала Присцилла. Донхилл, похоже, и в самом деле безраздельно хозяйничал в городке.

— Мне нужно какое-нибудь оружие, — пробормотал Баннерманн. — Например, винтовка.

Он обернулся к Присцилле и требовательно посмотрел на нее:

— Ты можешь достать какую-нибудь винтовку?

Присцилла с отчаянием покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Но даже если бы и могла…

— …то это все равно было бы бесполезно, — перебил я ее. — Да будьте же вы благоразумны, Баннерманн. Винтовка здесь не поможет.

— Как же тогда быть?

— Не знаю, — признался я. — Я могу разве что попытаться сдержать чудовище. Может быть, мой отец поможет мне еще разок, — я повернулся к Присцилле. — Как долго все это будет продолжаться?

— Не очень долго, — сказала она, немного подумав. — Они уже перестали бить в барабаны.

Глухой ритмичный шум, похожий на биение гигантского сердца, звучал все то время, пока мы шли сюда, но теперь он и правда стих, а я почему-то не придал этому никакого значения. Кивнув Присцилле, я повернулся в сторону площади и попытался понять, что же там происходит.

— Что-то я нигде не вижу Донхилла.

— Он появится в самый последний момент, — прошептала Присцилла. — Он сам вызовет чудовище, хотя оно уже и так направляется сюда. Я его даже чувствую.

— А откуда оно явится?

Движением головы Присцилла указала в сторону речки. На ее противоположном берегу виднелся ряд горящих факелов, мерцающий свет которых отражался в воде, из-за чего казалось, что речка наполнена кровью.

— Чудовище живет в озере Лох Шин, — пояснила Присцилла. — Но озеро соединено подземным ходом с речкой. Когда чудище слышит барабаны, оно является сюда. Это… продлится недолго.

Она сделала судорожный вдох и, запинаясь, спросила: