Ульрике Швайкерт - Зов крови

Едва вéнки исчезли за поворотом, как Алиса и Иви вновь услышали их голоса: девушки набросились на кого-то, кто легкомысленно встал у них на пути. Вскоре оттуда выскочил запыхавшийся Лучиано. Он выглядел так, словно только что выстоял смертельный бой. Алиса и Иви с сочувствием посмотрели на него.

— О, вы здесь, — тяжело дыша, произнес он. — Я уже повсюду искал вас. А куда вы идете?

— В библиотеку, — охотно сообщила Алиса.

Лучиано, казалось, был разочарован, но предложил сопровождать их. Они двинулись дальше, пересекли двор и вышли в коридор, который в конце концов привел их к восьмиугольному залу, откуда до них донесся звук голосов. Девочки проникли в зал и остановились, спрятавшись за одной из колонн.

— Клаудио, вы должны выяснить, кто стоит за этим, и надлежащим образом наказать преступника или преступников, — потребовал у графа один из старцев, которого Алиса однажды видела. — Пропал ваш племянник! Если вам не хватает слуг, чтобы расследовать инцидент, я могу сделать это сам. Это нужно прекратить! Он уже не первый.

Старец угрожающе поднял трость с серебряным набалдашником и ткнул острием графу в грудь. Тот сильным движением руки отбросил трость.

— Я предпринимаю меры и занимаюсь расследованием этих безобразных убийств высокопоставленных лиц. Положитесь на меня, старец Марчелло.

— Болтовня, пустая болтовня!

Старик сжал высохшую руку в кулак и ударил им по столу.

— Снова странный обескровленный труп с незначительными повреждениями на шее! Снова важный человек из королевского дворца!

Тут в разговор вмешался еще один старец, который был заметно меньше и худее Марчелло. Его скрипучий голос звучал подобно рвущемуся пергаменту:

— Кодекс был написан для всех, когда граф Джузеппе был предводителем семьи, и многие века все держалось на этом кодексе. Объединив силы, мы создали для Золотого дома защитную от людей ауру и таким образом получили место, которое надолго стало для нас убежищем. Граф Джузеппе правил нами жесткой рукой, и это было хорошо. Он контролировал капризных и легкомысленных вампиров и вовремя останавливал их. Урок, преподанный графом Джузеппе, они уже никогда не забывали. А вот такого безобразия во время его господства никогда не было!

— Мы совершили ошибку, поклявшись вам в верности, — снова вмешался старец Марчелло. — Нам давно следовало бы догадаться, что вы слишком ленивый, слишком мягкий и, вполне вероятно, даже слишком глупый, чтобы принять наследство графа Джузеппе.

До сих пор старый глава клана молчал, но сейчас он приподнялся со своего ложа.

— Достаточно! Я правил вами, и вы доверяли мне. Однако решение передать правление моему внуку Клаудио было также и моим решением. Я признаю, что не все так, как должно быть, но нам здесь ничего не угрожает! Клаудио, без сомнений, справится со сложившейся ситуацией, он защитит и укрепит нашу семью. А теперь оставьте его в покое! Идите в свои комнаты или возьмите паланкины — и пусть вас отнесут в город!

Трое учеников в стеснении посмотрели друг на друга и тихонько попятились, боясь, что их обнаружат. Лучше уж выбрать другой путь в библиотеку.

— Я не совсем понимаю, что значит все сказанное, — через время произнесла Алиса. — У вас запрещено законом убивать людей?

— Как вы поняли со слов старца, у нас есть кодекс, которого мы все придерживаемся. Мы все поклялись в этом. А у вас разве разрешено? — спросил Лучиано в ответ.

Алиса задумалась.

— У нас нет закона и нет наказания. Госпожа Элина и ее доверенные заметили в какой-то момент, что комиссары полиции даже в случаях с простыми людьми расследуют необычные случаи смерти и в охоте за преступниками проявляют с каждым годом все больше настойчивости. Поэтому стало понятно, что убивать свои жертвы и оставлять трупы слишком опасно. Фамалия научились брать у людей столько крови, сколько возможно для того, чтобы на следующий день они успевали восстанавливать свои силы. Причем делать это так, чтобы они больше не помнили о том, что произошло с ними. Вот почему в издании закона не было надобности, ведь привлекать к себе внимание полиции — это просто неразумно.

— И что, все фамалийцы такие здравомыслящие? — воскликнул Лучиано. — Неужели ни один из вас, мучимый голодом, никогда не переступал черту? Я не могу в это поверить! Ну да, если рассматривать только тебя, то я еще готов согласиться, но что касается других… — Он шумно вдохнул. — У нас, к сожалению, неотъемлемыми чертами являются страсть и неудержимая жажда крови, и поэтому необходимы запреты и наказания, чтобы напомнить всем, что хорошо для семьи.