Мария Лима - Кровный интерес

Он был неправ. Даже при том, что я ощущала смерть повсюду, для меня это была только аура, от которой следовало держаться подальше.

— Это британский вариант? — спросила я.

— Что именно?

— Зови меня всегда «моя любовь».

Нейтральное выражение его лица сменилось удивлением.

— Да… и нет.

— Что ты имеешь в виду, говоря «нет»? — Я начала раздражаться.

— А как ты думаешь, что это означает? — парировал он.

— Адам, ты меня совсем не знаешь! Как ты можешь думать, что любишь меня?

— Не знаю тебя? Как ты могла это сказать? — Он отодвинулся от буфета. — Больше восьми лет я наблюдал за тем, как ты делала вид, что избегаешь меня, и старалась показать, что ничего ко мне не чувствуешь. Но вот мы здесь, и все изменилось…

Я снова уставилась в журнал, не видя страниц.

— Мы никогда не обменивались ничем, кроме поцелуя, и никогда не были на свидании.

— Ты не можешь отрицать, что чувствуешь то же самое. — Его голос оставался ровным и немного удивленным. Он играл со мной, был вынужден это делать. — Ты не можешь отрицать, что я отличался от других и что ты чувствовала это.

— Я не знаю, что я чувствую или чувствовала… Ты можешь называть меня Королевой Отрицания. Не знаю, почему я этого избегала. И все-таки… Притяжение, желание, сила гормонов…

— Кейра! — Адам пересек маленькую комнату и остановился, взяв мои руки в свои.

Я старалась не смотреть на него.

— Кейра, — повторил он. — Восемь лет назад, когда ты в первый раз пришла на ту дурацкую вечеринку, я почувствовал тебя. Сидя в противоположном углу комнаты, я увидел в тебе родственную душу. Знаю, что и ты почувствовала ко мне то же самое. Ты приходила на одни и те же вечеринки, стараясь не проводить много времени подле меня, но всегда будучи уверенной в том, что я нахожусь близко. Достаточно близко, чтобы разговаривать, флиртовать и быть уверенной в том, что я знаю — ты рядом. Ты никогда не переступала черту. И все же я знал.

— Я думала, ты — человек, и не могла пересечь эту черту.

«Как бы сильно мне того ни хотелось», — мысленно закончила я фразу. Он был прав. Несмотря на мои тогдашние отношения с Гидеоном, которые были подобны маятнику, Адам понравился мне с первого взгляда, но я не решилась давать своему желанию «зеленый свет».

— Нет, ты не могла, — подтвердил он. — Я знал это так же твердо, как то, что я мертв. Я знаю, что такое любовь.

— Страсть, — уточнила я. — Не любовь.

Он нежно засмеялся, его рука опустилась и коснулась моей щеки. Дрожь пронзила меня, и я почувствовала жар в том месте, где он меня коснулся.

— Страсть… Любовь… Во мне… Для тебя… Это одно и то же, Кейра. Сколько тебе лет?

— Тридцать семь.

Во рту у меня пересохло, было трудно говорить.

— Я был старше, когда умер. Это было так давно, что и не подсчитать. Поэтому я знаю, что чувствую.

Я смотрела на его лицо. Он стоял так близко, что его дыхание щекотало мои губы, но прикосновения не было… Мерцающая энергия струилась по моей коже. Пульс ускорился, дыхание участилось, впитывая его запах, который обострял чувства и наполнял меня желанием. Спокойствие его существа передалось мне, как если бы я оказалась в огромном, глубоком колодце, полном мрака.

— Почему у тебя такая горячая кожа? — спросила я, дыша ему в лицо.

— Она вовсе не горячая, — сказал он. — Попробуй. Он положил свою ладонь на мою щеку. Мягкая рука мужчины, для которого физическая работа — абстрактное понятие. Я хотела было сказать ему, что он неправ, поскольку в лицо мне пахнуло жаром, исходящим от его руки. Но вдруг я поняла — он действительно не лгал. Сконцентрировавшись, я почувствовала: температура его тела не выше комнатной. Тепло было не его, оно исходило от меня самой.

— Ты все еще думаешь, что сможешь устоять перед мертвецом?

Я закрыла глаза и отшатнулась, чтобы избежать его прикосновения.

— Это все? Симпатия к покойничкам?

Я встала, оттолкнула его и отвернулась, не в силах видеть его лицо. Мои руки сжимали столешницу. Я хотела подавить в себе чувство, угрожавшее поработить рассудок. Биение энергии, гневная багровая аура позади меня — вот мой настоящий ответ.

Аура рассеялась почти в тот же момент, чтобы смениться тяжелым напряжением чувств и почти осязаемым молчанием…

Затем — слова, вначале слишком тихие, чтобы я могла их услышать.

— Вот так это все и начиналось, — ответил он. — Ты могла обманывать себя и думать, что ничего нет. Делать вид, что это только проявление магической силы, которая заставляет меня жить; происки Смерти, которая сделала меня тем, кто я есть. Но мы оба знаем — все зашло слишком далеко. Тебя же не тянет к Андреа, к любому другому вампиру. Тебя тянет именно ко мне. А меня не тянет ни к кому, кроме тебя.