Бри Деспейн - Темное божество

Кинжал был найден с его письмами. Это — ценная реликвия. Возможно, маленький Дони может унаследовать его, когда достигнет совершеннолетия. У него должно быть что-нибудь, чтобы знать своего дядю. Брат Габриэль был хорошим человеком. Он был одним из немногих голосов разума против кровопролития, пока безумие не одолело его.

С наилучшими пожеланиями,

Рыцарь-тамплиер Брат Джонатан де Пен.

Я закрыла книгу и прижала ее к своей груди. Катарин понятия не имела, что убило ее. Она не знала, что это был ее собственный любимый брат. Я подошла к статуе, стоящей в саду впереди меня. Это был высокий ангел, который стоял с волком, переплетенным в его одеждах. Я почистила снег с головы волка и крыльев ангела.

"Это был ты," сказала я ангелу. Он был тем человеком, который помог Даниэлю — тем, кто дал ему его лунное каменное ожерелье и послал кольцо для Джуда. "Ты написал эти письма. Ты — Брат Габриэль."

Я смотрела в его глаза, почти ожидая, что он ответит.

Брат Габриэль был все еще жив после всех этих столетий.

Даниэль жил бы так долго, если бы ничего не случилось?

Я почувствовала, что потеряла все. Даниэль и Джуд ушли. Моя мать была потеряна в своем горе. Мой папа обвинял себя. Даже Эйприл избегает меня, после того, что увидела в приходе.

Я сняла свои перчатки и стала на колени в снег. Я расстегнула кнопку кармана на пальто и достала маленького деревянного ангела, которого вырезал для меня Дон. Я провела пальцами по его лицу грубой формы и, по словам, выцарапанным на дне статуэтки: Дональд Сэйнт Мун.

Я представила Саймона Сэйнт Муна, получающего те письма и серебряный кинжал, возможно сразу спустя несколько недель, после того, как его жена умерла — несколько недель это слишком поздно. Я представила его горе при обнаружении того, что это родной брат Катарины убил ее, его гнев от осознания того, что он, возможно, мог предотвратить ее

смерть — если бы они получили эти письма раньше. Я представила сына Катарин, Дони, взращенного с наследством смерти его матери.

Это был Саймон или Дони, кто преступил к уничтожению оборотней первым?

По некоторым причинам, я думаю, что это был Дони. Он, должно быть, передал этот серебряный кинжал для исполнения миссии своему сыну, который передал своему, и так далее в течение многих лет, пока кинжал не достался Дону Муни — последнему из Сэйнт Мунов. Но Дон отличался от других: умственно отсталый, один в целом мире, только, нож и истории его дедушки. Он умер, пытаясь, стать героем, как его предки. Он умер прежде, чем у меня был шанс отблагодарить его за то, что он пытался спасти меня — прежде, чем я успела сказать ему, что простила его за то, что он причинял моему отцу боль все эти годы.

"Ты тоже должен быть здесь," сказала я, и поместила крошечного деревянного ангела рядом с Габриэлем в снегу. Это казался намного лучшим мемориалом для моего друга, чем быть посаженным на поле как брюква или луковица тюльпана.

"Ты — герой."

"Люди подумают, что ты сумасшедшая, если будешь продолжать говорить с неодушевленными предметами."

Я чуть не упала, когда поворачивалась к голосу позади меня.

И там был он. Он сидел, на каменной скамье, где я впервые держала его руку.

"Даниэль!" Я побежала к нему и обвила свои руки вокруг его шеи.

"Стоп." Он вздрогнул.

Я заметила бандаж на его горле, и ослабила свою хватку.

"Они сказали, что ты уехал. Они сказали, что ты встал и ушел вовремя их пересмены. Я думала, что никогда больше тебя не увижу."

"Но ты приехала сюда?"

"Я надеялась… Я надеялась, что ты тоже сюда придешь."

Даниэль поцеловал меня в лоб. "Я сказал тебе, что останусь до тех пор, пока буду нужен тебе." Он улыбнулся, все еще криво, но коварно. "Или я взял тебя нанести удар мне в сердце, чтобы ты потом могла разбить его?"

"Заткнись!" Я ударила кулаком его в плечо.

"Ой."

"Извини." Я взяла его руки в свои. "Я не делала этого, чтобы причинить тебе боль," сказала я, вспоминая ту ночь в приходе. "Я сделала это, потому что обещала спасти тебя."

"Я знаю." Он сжал мою руку. "И ты сделала это."

Я посмотрел на бандаж на его шее, синяки на челюсти — раны, которые он не мог больше сам излечить. Я поцеловала царапины на его руке. Запах его запекшейся крови не заставил меня корчиться, как я думала.

"Есть одна вещь, которую я не понимаю." Я положила свою голову на его плечо. "Почему волк не взял меня, когда я нанесла удар тебе?"

Даниэль повернул свое лицо ко мне. Он смотрел в мои глаза. Они были настолько яркими и глубокими, заполнены его собственным личным светом, не просто простое отражение луны. "Это — то, что ты думала? То, что ты станешь оборотнем, если спасешь меня?" Его глаза блестели, но только от слез.