Питер Хэйнинг - Они появляются в полночь

Душевное состояние Обри также претерпело значительные изменения в результате полученного шока, он потерял — видимо, раз и навсегда — живость и способность быстро приспосабливаться к переменам в жизни, ослаб духом. Не зная покоя, наслаждаясь радостями жизни раньше, теперь он, подобно лорду Ратвену, стал любителем тишины и покоя, он также искал одиночества, искал страстно, блуждая по окрестностям Афин, и не находил в своей душе покоя; если он отправлялся в древние руины, которые раньше так любил посещать, то перед ним вставала тень Ианты, наблюдающей за ним, если бродил по лесам, то слышал в кустах легкую ее поступь, когда она искала скромные фиалки. Он стремительно оборачивался, и больное, воспаленное его воображение рисовало ее бледный лик с покорной улыбкой на устах и ужасную рану на горле.

Обри, преследуемый образом несчастной девушки, решил бежать из тех мест, которые неумолимо напоминали о ней, вызывая горькие ассоциации — каждой мелочью — все было связано с Иантой. Он предложил лорду Ратвену, к которому чувствовал признательность и благодарность за тот нежный и внимательный уход, который лорд оказал ему во время болезни, отправиться снова в путь и посетить те места в Греции, где они до того еще не бывали. Они изъездили страну вдоль и поперек в поисках достопримечательностей, которые бы целиком завладели их вниманием и смогли поразить, но, переезжая с места на место, они оставались равнодушными, не вполне отдавая отчет, что видят. Им приходилось много слышать о разбойниках, но они не придавали особого значения этим рассказам, рассуждая, и иногда вполне справедливо, что легенды о разбойниках нарочно придумываются местными жителями, чтобы заставить господ, которых они собираются оберегать от опасностей, пошире раскрыть кошельки и продемонстрировать свою щедрость. В результате такого нежелания прислушаться к голосам честных советчиков однажды они попали в неприятную историю. Им довелось путешествовать в компании нескольких сопровождающих, которые больше подходили на роль проводников, чем могли служить им надежной защитой. Как-то раз они подошли к узкой теснине, на дне которой громыхал поток и кругом были навалены обломки скал, сорвавшиеся с крутого обрыва. Через мгновение им пришлось горько сожалеть о своей неосторожности, так как едва они вошли в ущелье, как вокруг засвистели пули, а узкое ущелье наполнило эхо выстрелов. Их телохранители мгновенно бросились вперед и, укрывшись за скалами, принялись отстреливаться. Лорд Ратвен и Обри поначалу последовали их примеру и спрятались за выступом скалы, где ущелье поворачивало в сторону. Когда они немного осмотрелись, то устыдились своего поступка и смекнули, что если кто-нибудь из бандитов взберется вверх на скалы, то их просто расстреляют в спину, что было бы позорной смертью для обоих. Бандиты же кричали им оскорбительные слова и вызывали на бой. Без промедления путешественники сочли за лучшее достойно принять вызов. Едва они покинули укрытие, предоставленное Провидением, как лорд Ратвен был ранен в плечо, он упал на землю, и Обри, нимало не заботясь о собственной безопасности, бросился к нему на помощь и уже через мгновение был окружен бандитами. Телохранители же, увидев, что лорд Ратвен ранен, в тот же миг побросали в страхе оружие и сдались на милость бандитов.

Пообещав негодяям щедрое вознаграждение, Обри склонил их к тому, чтобы они перенесли его раненого товарища в близлежащую хижину, и, договорившись с разбойниками о сумме выкупа, он уже не терпел никаких неудобств в их компании: они удовольствовались тем, что поставили охрану у входа до той поры, пока не вернется из города их посланец с рекомендательным письмом Обри. Силы лорда Ратвена таяли, спустя два дня у него началась гангрена, и смерть, казалось, неотвратимо приближается к нему. Но поведение его и внешность удивительным образом не претерпели никаких изменений: он выказывал к боли такое же равнодушие, с каким обычно взирал на окружавшую действительность. И вот, когда ему стало совсем уж плохо, ближе к закату своего последнего дня, он начал проявлять признаки беспокойства и чаще чем когда-либо взгляд его останавливался на Обри, который удесятерил свои усилия с тем, чтобы облегчить страдания раненого, лорд Ратвен выговорил:

— Помогите мне! Вы можете спасти меня… Вы в силах сделать даже больше, чем просто помочь… Я говорю не о физической смерти — я воспринимаю прекращение своего существования не более чем закат прошедшего дня, — нет, вы можете спасти мою честь, честь вашего друга.