Питер Хэйнинг: Комната с призраком

В период с 1765 по 1850 год готический роман был наиболее читаемой книгопечатной продукцией как в Англии, так и в Европе. Доктор Натан Дрейк, редактор журнала «Литературный досуг», [1] The Literary Hours, 1798. так определял готический жанр: «…ничто не воздействует столь сильно на человека, как готика… даже самый невосприимчивый мозг, рассудок, свободный от каких бы то ни было следов суеверия, непроизвольно признает ее власть и силу». Его соотечественник, британский критик Теодор Уаттс-Дантон, называл готику «ренессансом чудесного» в английской литературе. Существовали и прямо противоположные мнения — профессор Йельского университета Уильям Лайон Фелпс в своей работе «Начало английского романтизма» [2] The Beginning of the English Romantic Movement, William Lyon Phelps. N.Y., 1893. рассматривал готику как «синоним варварского, хаотичного и безвкусного».

Несмотря на столь противоречивые оценки, готический роман раскупался — в большинстве своем его почитателями были представительницы прекрасной половины человечества всех возрастов и сословий. Английский журналист Питер Хэйнинг в своей антологии «Знаменитые британские повести ужаса» во введении приводит случай, имевший место в одном из книжных магазинов Ирландии. Почтенная леди разговаривает с продавцом книг: «Да, книга и в самом деле плоха, сэр, — но я внимательно просмотрела каждую страницу и отчеркнула ненужные места, чтобы мои девочки могли опустить их, не читая!»

Выяснить причины неубывающего успеха готического жанра стремились многие литературоведы и ученые. Монтегю Саммерс, Эдит Биркхэд, Эйно Райло, Эдмунд Бёрк и Девендра Варма пытались анатомировать готику и таким путем постичь ее суть. Чувственное обоснование готического стиля принадлежит Эдмунду Бёрку, выпустившему в 1757 году свой бессмертный труд «Исследование наших представлений о возвышенном и прекрасном». [3] A Philosophical Inquiry into the Origin of Our Ideas of the Sublime and Beautiful, Edmund Burke, 1757. Остальные исследователи создали исчерпывающую классификацию стиля. Выдающийся знаток жанра Монтегю Саммерс в книге «Потусторонний омнибус» [4] The Supernatural Omnibus, Montague Summers, vol. 1–2, L., 1967. выделяет следующие типы описываемых в литературе сверхъестественных явлений: потусторонние силы и посещение со злой целью; явление призрака и странная болезнь; загробные появления; живые мертвецы; возвращение из могилы; исполнение клятвы; неупокоенная душа; загадочное предначертание. Каждому из этих явлений отведена своя роль в сюжетной линии готического романа: если странная болезнь и загадочное предначертание могут открывать действие, то явление призрака или возвращение из могилы, как правило, завершают его. Неупокоенная душа или живые мертвецы появляются лишь затем, чтобы подтолкнуть к разгадке, между тем как сумрачный замок, в стенах которого разыгрывается кровавая драма, остается суров и неизменен. Подобное распределение ролей вполне согласуется с хорошо знакомой каждому символикой реалистического романа. Как самостоятельные литературные течения духовно-мистические трактаты и светские жизнеописания, практически не пересекаясь, существовали с самого зарождения письменности. Столь замечательная устойчивость их как стилей лишний раз подтверждает разделение нашего бытия на материальное и духовное. Тем не менее стоит отметить разнообразие форм, в которых предстают эти две основные субстанции, — зачастую происходит лишь смена декораций, смысл же символики остается прежним. В своей монографии «Готический поиск» [5] The Gothic Quest, Montague Summers, L., 1969. Монтегю Саммерс проводит сравнение готического романа с классическим и выводит из этого сопоставления два ряда знаковой символики, общей в обоих направлениях: