Наталия Кочелаева - Зона индиго

– Егор! – слабо пискнула Лиля.

– Ты, Егор, молоток. Конечно, потому, что я – твой папа. И никаких гвоздей.

Дубов по-прежнему смотрел на дорогу, только в глазах слегка затуманилось. Мало спал, что ли? Он поморгал, и все прошло.

Приехали за полночь, на этот раз не вышло без остановок. Жена, ребенок, сами понимаете. Им и перекусить хочется, и ножки размять. На подъездах к поселку полил дождь, пару раз громыхнуло.

– Хорошая примета, – улыбнулась Лиля, а Дубову было не по себе. Он хоть и храбрился, а все не мог забыть, как говорила она про богатых людей и их жен, которые должны, мол, соответствовать. А что, ежели сейчас взбрыкнет? Но она пока молчала. Только в гостиной, где горел камин и стол был накрыт на троих, присвистнула, как мальчишка.

– Это что же, ты здесь живешь?

– Да, – повинился Дубов.

– А говорил, не олигарх!

Так и есть, вспомнила! У Дубова неприятно похолодело в животе, но он виду не подал и сказал самым залихватским тоном:

– Какой там олигарх! Они по Англиям да Франциям живут, а каких и посадили уже вовсе. Я же работаю, света белого не вижу…

– У тебя своя фирма?

Далась ей эта фирма!

– Не-ет. У меня нет фирмы. Только заводик. Ма-аленький.

И он показал на пальцах – какой маленький.

– Вот даже как? И что там делают?

– Автомобильчики, – понурился Дубов, но тут Егор его выручил, закричал, что хочет есть!

Они поужинали вполне мирно – только Лиля раз спросила, кто готовил еду и накрывал стол, и Дубов, потупившись, выдал присутствие Тарасовны.

– И где она? Ты ее в чулан запер, чтобы я не заметила?

– Ну что ты, Лиль… Она просто рано ложится, деревенская привычка. Ты завтра с ней познакомишься.

А потом наевшийся Егорка примерился заснуть прямо за столом, и его пришлось тащить в комнату. Лиля раздевала его, ловко поворачивая тяжелое теплое тельце, а Дубов деловито застилал постель. Уложенный же в кровать, мальчишка немедленно проснулся, сказал, что ему нравятся и обои со старинными машинками, и картинки, и потолок в звездах, но где же железная дорога? Нельзя ли ее сейчас запустить?

Но запуск железной дороги строгая мать запретила. Тогда Егор обхватил Дубова за шею и начал что-то шептать ему на ухо, и Дубов смотрел на Лилю смеющимися глазами, пока она сама не улыбнулась.

Они вышли, тихонько прикрыв дверь, и вернулись в гостиную. Тут Лиля с такой угрожающей гримасой пошла на Дубова, что он понял – сейчас его будут бить. Действительно, он получил чувствительный удар кулачком в екнувший живот, но потом Лиля поцеловала его, куда достала – в подбородок, и сказала:

– Гришка, я тебя люблю.

И он сгреб ее в охапку. Но тут она спросила:

– Слушай, а что тебе Егор сейчас шептал?

– Это секрет.

– Гриша!

– Ну ладно, ладно. Он сказал, что уже почти вырос, игрушки ему не понадобятся. Зато скоро родится маленький братик, и тогда машинок ему не нужно будет покупать, и железная дорога тоже уже есть… С семафорами!

Надпись в гробнице жреца Петосириса, около 300 г. до н. э. в Маллави. Пер. В. Потаповой.

Песнь музыкантов из гробницы в Медамуде вблизи Фив (XV в. до н. э.). Пер. В. Потаповой.