Стивен Кинг: Исход (Том 1)

Ну ладно. Теперь уже все вернулись, ужин съеден, курильщики покурили, веронал принят (а моя таблетка лежит в кармане, вместо того чтобы растворяться в желудке), все устраиваются на ночлег. Гарольд и я прошли через болезненную конфронтацию, оставившую у меня ощущение того, что ничего так и не разрешилось, разве что теперь он наблюдает за мной и Стью в ожидании того, как будут разворачиваться события. От этого мне становится дурно, во мне поднимается беспричинная злость. Какое он имеет право следить за нами? Какое он имеет право усложнять и без того запутанную ситуацию, в которой оказались все мы?

Не забыть: Извини, дневник. Наверное, это из-за расстроенного состояния моего ума. Не могу вспомнить ни единой вещи.

Когда Франни натолкнулась на Стью, тот, сидя на камне, курил сигару. Каблуком он продавил в земле маленькую ямку и использовал ее в качестве пепельницы. Лицо его было обращено на запад, туда, где садилось солнце. Облака немного рассеялись, позволив красному солнцу показать свою косматую голову. Хотя они встретили четырех женщин и приняли их в свою компанию только вчера, казалось, что произошло это давным-давно. Без особых усилий они вытащили из кювета один из автофургонов и теперь, вместе с мотоциклами, вполне напоминали караван, медленно продвигающийся по шоссе на запад.

Запах сигары навеял на нее воспоминания об отце и его трубке. Вместе с памятью пришла печаль, почти растворившаяся в ностальгии. «Я уже оправилась от потери, папа, — подумала она. — Думаю, ты не станешь обижаться».

Стью оглянулся.

— Франни, — сказал он, и в голосе его звучало неподдельное удовольствие. — Как ты себя чувствуешь?

Она пожала плечами:

— Нормально.

— Хочешь посидеть со мной на этом камне и посмотреть на заход солнца?

Она присоединилась к нему, сердце ее учащенно забилось. Но, в конце концов, зачем же еще она пришла сюда? Она знала, в какую сторону он ушел из лагеря, точно так же как она знала, что Гарольд, Глен и две девушки отправились в Брайтон в поисках радиопередатчика (это была идея Глена, а не Гарольда — хоть какое-то разнообразие). Пэтти Крогер осталась в лагере присматривать за двумя пострадавшими. Ширли Хэммет показывала некоторые признаки выхода из состояния прострации, но сегодня она разбудила их всех около часа ночи — Ширли кричала во сне и размахивала руками, как бы защищаясь от нападающего. Но вторая женщина, безымянная, казалось, шла в противоположном направлении. Она сидела там, где ее сажали.

Ела, если ее кормили. Производила естественные отправления организма. Не отвечала на вопросы. Лишь изредка выходила из состояния спячки. Даже приняв огромную дозу веронала, стонала и дергалась во сне. Франни казалось, она знает, что снится бедной женщине.

— Кажется, нам еще очень долго идти, так ведь? — спросила она.

Некоторое время Стью не отвечал, а затем проговорил:

— Даже дольше, чем мы думаем. Эта старая женщина, ее уже нет в Небраске.

— Я знаю… — начала было она, но потом прикусила язык.

Улыбнувшись, он взглянул на нее:

— А вы припрятывали свои таблетки, мэм.

— Мой секрет открылся, — криво улыбаясь, сказала Франни.

— И мы не одни такие, — сообщил Стью. — Сегодня днем я разговаривал с Дайаной (Франни почувствовала внутри укол ревности — и страха — оттого, как по-свойски он произнес имя девушки), и она сказала, что они со Сьюзен тоже не хотят принимать веронал.

Франни кивнула:

— Почему ты прекратил? Они начали действовать на тебя… как наркотики?

Стью стряхнул пепел в импровизированную пепельницу.

— Слабое седативное на ночь — в этом нет ничего страшного. У меня нет потребности в наркотиках. Я перестал принимать таблетки три дня назад, потому что почувствовал себя… как бы вне контакта. — Он помолчал секунду, затем продолжил. — Глен и Гарольд собираются поискать радиопередатчик. Отличная мысль. Для чего существует двусторонняя связь? Для того чтобы находиться в контакте. Мой бывший приятель из Арнетта, Тонни Леоминстер, был просто помешан на этой игрушке. Отличная вещица. Можно разговаривать с людьми, а можно и взывать о помощи, если попадешь в переплет. Эти сны, это почти то же самое, что радиопередатчик у тебя в голове, только вот, кажется, передающее устройство сломалось, и мы только принимаем послания.

— Может быть, мы тоже передаем, — тихонько высказалась Франни.

Стью изумленно посмотрел на нее.

Некоторое время они сидели молча. Солнце просачивалось сквозь облака, как будто желая попрощаться, прежде чем окончательно утонуть за горизонтом. Франни могла понять, почему первобытные люди поклонялись ему. Пока гигантская тишина почти вымершей страны аккумулировалась в ней день за днем, запечатлевая истину в ее мыслях, солнце — да и луна тоже — начинали казаться больше и значительнее. В них становилось больше личностного, персонального. Эти яркие небесные каравеллы начинали смотреть на нее так, как это бывает только в детстве.