Джеральд Бром - Похититель детей

Все вокруг было серым — тусклым, увядшим, точно кожа давным-давно сдохшего огромного зверя. Где же густые цветущие кусты и могучие деревья, где множество лиловых обезьян и тучи человечков с крыльями бабочек из его снов? Поблизости не было ни единого волшебного существа, даже пикси. Не было, если уж на то пошло, ни следа хоть каких-нибудь живых существ — хотя бы птиц или насекомых. Повсюду, насколько хватало глаз, была лишь голая, усыпанная сажей земля, да поваленные стволы некогда могучих деревьев. Со всех сторон преграждали путь шипастые лозы, обвивавшие обломанные пни, и густые сплетения вереска.

Перевалив взгорок, они двинулись неровной извилистой тропой, перебираясь через гнилые стволы поваленных деревьев, а порой и проползая под ними. Подняв взгляд, Ник разглядел сквозь случайную прореху в низких тучах крутые утесы, вздымавшиеся вверх сразу за лесом.

Красная Кость замедлил шаг, поравнялся с Ником, и оба заняли место в хвосте колонны. Странный мальчишка не сводил глаз с Ника, все та же жутковатая улыбка сияла на его лице.

Ник улыбнулся ему в ответ, надеясь, что здоровяк уймется. Красная Кость напоминал ему тех самых чокнутых, что заговаривают на улице со встречными, стоит только, на свою беду, встретиться с ними взглядом.

Плотный туман потянулся через тропу, скрывая все впереди.

Красная Кость негромко завыл, будто привидение.

— Тишина, — скомандовала Секеу, шедшая впереди.

Красная Кость тут же умолк, но безумная улыбка на его лице даже не дрогнула. Ответив Секеу вскинутой в нацистском салюте рукой, он подмигнул Нику.

По пути Ник заметил, что на верхних ветвях некоторых деревьев — тех, что побольше — еще осталось немного зелени. Любопытство пересилило, и он тихим шепотом спросил:

— Что с этим лесом? Он умирает?

— Весь Авалон умирает, чувачок, — ответил Красная Кость, явно обрадовавшись возможности поболтать. — Это называется «скверна». Я здесь не так уж долго, но еще застал… Собственными глазами видел, как прекрасный лес превращается вот в это самое. Каждый раз, как отправляемся за ягодами, приходится забираться все дальше и дальше на север.

— А сколько ты уже здесь?

— Трудно сказать. Здесь, понимаешь, время идет как-то по-другому. Помню, что ушел из мира людей в тысяча девятьсот семьдесят четвертом.

— Ого!

— Это еще что. Вон тот чувачок, Абрахам, оставил мир людей во времена Гражданской войны. До этого был рабом.

Ник недоверчиво взглянул на Абрахама.

— Не может быть.

— Еще как может. Думаешь, это много? Тогда прикинь: Секеу здесь вообще со времен первых поселенцев. Она была рабыней у индейцев из племени делаваров, и Питер увел ее прямо из-под их толстых клювов. Так вот, Абрахам рассказывал: когда он только появился здесь, в лесу было полным-полно всевозможных волшебных зверушек и даже малого народца. А сейчас поглядишь вокруг — с трудом верится.

Вдруг Ник заметил в тумане движение. Из-под ног метнулся темный юркий зверек размером с крысу.

— Мракля, — не дожидаясь вопросов, пояснил Красная Кость. — Говорят, они жили на Авалоне всегда. Мерзкие твари. Жизнь высасывают. Но теперь вокруг никакой другой живности не найти. Черт, в нынешние времена даже мракли начали исчезать. Малый народец пропал, что им остается? Только друг друга жрать.

Тут Ник увидел еще одного зверька, шмыгнувшего в дупло поваленного дерева. Этот был похож на паука размером с кошку. «Бр-р-р», — передернулся Ник, делая зарубку в памяти: держаться подальше от дуплистых деревьев и пней.

Отряд миновал заросли мертвых кустов, тропа свернула в сторону, и впереди, внизу, открылась неглубокая долина, заросшая деревьями в редких клочьях бурой листвы. Тропа вела вниз, земля постепенно оживала — вокруг появились живые деревья и кусты. Однако настоящую зелень Ник увидел только не меньше часа спустя.

Они перешли вброд широкую, вяло текущую протоку, пересекли поле, заросшее высокой бурой травой, в которой изредка попадались пятнышки луговых цветов, и вскоре оказались в огромном густом лесу.

— Темнолесье, — пояснил Красная Кость, — старейший из авалонских лесов, самое сердце острова. Волшебной силы здесь много, но, чувачок, ты только глянь… — Красная Кость указал на чахлые ветви и серо-бурую листву. — Даже здесь проклятая скверна душит все живое.

Волшебных зверей по-прежнему не было и следа — лишь одинокий птичий крик слышался где-то вдали.

Отряд остановился, и Абрахам с Секеу принялись осматривать ряд шипастых кустов, раздвигая ветки и шаря в бурой листве.