Джеральд Бром - Похититель детей

Вдруг сразу несколько монстров двинулись прочь — с ленцой, как ни в чем не бывало, будто решив, что им надоело играть.

— Не двигаться! — заорал сержант, переводя оружие с одной твари на другую. — Всем стоять!

Но его никто не слушал. Чернокожие люди продолжали расходиться, небольшими группами исчезая среди кустов и деревьев.

— Что будем делать, сержант? — спросил один из полицейских, тыча в сторону чудищ револьвером, будто амулетом, отгоняющим злых духов.

Сержант не ответил. Он сам этого не знал. О таком дерьме в должностных инструкциях не говорилось ни слова. Ясно было одно: упускать этих типов нельзя. «Надо подстрелить кого-нибудь. Перепугать эту мразь…» Остановив взгляд на человеке с топором, он потянул спусковой крючок, но тут заметил еще кое-что странное — еще более странное, чем все эти монстры и мелкие бесы. Пруд… он светился!

Сержант опустил револьвер, чтобы лучше видеть, и наморщил лоб. «Что за черт?» От поверхности пруда поднимался в воздух мерцающий в темноте туман.

«Химия какая-то?» Спина сержанта покрылась гусиной кожей. Большую часть лекций по биотерроризму он проспал, но неизменно навострял уши, когда речь заходила о воздействии химических и биологических атак на человеческий организм. И твердо усвоил одно: ни харкать растворяющимися легочными тканями, ни захлебываться собственными физиологическими жидкостями он не желает.

Сержант попятился назад. И тут с ним случилось нечто еще более странное (его понимание странного расширялось с каждой секундой), заставившее мигом забыть о химикатах и биотерроризме. В тумане над водой возникли видения — множество диких, небывалых картин. Из тумана послышались звуки — причудливые жуткие голоса, плач женщин, детское пение. Среди мерцающих клубов замелькали тени безглазых младенцев с огромными, как тыквы, головами и перекошенными ртами, полными острых зубов. За ними ползли горбатые старухи с иссохшими конечностями, сморщенной кожей и черными дырами вместо глаз. Их вздувшиеся животы омерзительно колыхались, а вислые груди заканчивались огромными жалами, источавшими тягучую черную слизь. Они тянули к нему руки и умильно улыбались, приглашая сержанта в свой хоровод.

Сержант развернулся, кинулся прочь и врезался прямо в командира спецподразделения. За ним стояла группа быстрого реагирования — минимум два десятка хорошо вооруженных, крепких, прекрасно обученных, знающих свое дело бойцов.

— Что здесь… — начал командир «спецов», но у сержанта не было времени отвечать на вопросы. Ему срочно нужно было бежать: он опаздывал на прием к врачу, должен был покормить золотых рыбок, забыл выключить утюг — словом, никак не мог задержаться. Сержант бросился наутек, оставив немало озадаченную группу быстрого реагирования позади.

Секундой позже в воздухе с воем закружился рой отрубленных голов; голые старухи с облезлыми вороньими головами заскакали вокруг новоприбывших в веселом танце, игриво щекоча холодными пальцами их шеи, ероша волосы, и тогда группа специального назначения развернулась кругом и поспешила вслед за сержантом — прочь из этого кошмара.

Туман укрыл парк серебристой мерцающей пеленой, заглушая крики людей, гудки автомобилей и даже вой сирен. Питер чувствовал себя, словно во сне: плач и стоны раненых и умирающих смешались, слились с тоскливой песней Тумана…

Тумана? Это могло означать только одно. «Владычица жива! — подумал Питер. — Там, в пруду. Она должна быть в пруду!»

Сияние пруда угасало, вода чернела на глазах. Питер выдернул мечи из тела мертвого Пожирателя плоти у своих ног, сунул их в ножны, даже не потрудившись стереть с лезвий кровь, и бросился к пруду. Двух раненых Пожирателей плоти, медленно ковылявших прочь, поддерживая друг друга, он миновал, даже не взглянув на них. Все его мысли были устремлены к пруду — к Владычице.

— Где же она? — прошептал он, вглядываясь в воду. Владычицу нужно было найти — найти и собственными глазами увидеть, что она вправду жива.

Тут Питер увидел Дэнни, стоявшего по колено в воде с веревкой на шее. Натянутая веревка уходила в воду. Обдав Дэнни тучей брызг, Питер прыгнул в пруд, и начал перебирать руками веревку. Отыскав Владычицу, он бережно поднял ее на руки, вгляделся в ее лицо, заглянул в полуоткрытые глаза — пустые, безжизненные, совершенно лишенные цвета — и, наконец, увидел страшную рану в плече над ключицей.