Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salem's Lot]

Они кинулись бегом по лестнице. Заскочив в грузовик, Хенк тронул было машину с места. Роял схватил его за руку:

— Хенк, мы не поставили замки.

Оба уставились на связку новых замков на сиденье. Хенк полез в карман и вытащил ключи — каждый с аккуратной этикеткой.

— О, Боже! — произнес он. — Слушай, а что если вернуться завтра утром?

— Не пойдет, — Роял качнул головой. — Сам знаешь.

Они выбрались из кабины, холодный ночной ветерок ударил по вспотевшим лбам.

— Иди к задней двери, — сказал Роял. — Я займусь парадной дверью и пристройкой.

Они разошлись. Только со второй попытки Хенку удалось вставить скобу в отверстия. Здесь, вблизи дома, запах времени и гнилого дерева казался материальным. Все истории о Губи Марстене, над которыми он смеялся мальчишкой, выплыли из темноты. И песенка, которой они пугали девчонок: «Берегись, берегись, берегись! Губи Марстену смотри не попадись! Берегись… БЕРЕГИСЬ…».

— Хенк.

Хенк резко отшатнулся, оставшийся замок выпал у него из рук. Он наклонился и подобрал его.

— Ошалел — так подкрадываться к человеку! Ты что…

— Послушай, Хенк, кто пойдет опять в подвал класть на стол ключи?

— Я не пойду, — сказал Хенк Петерс. — Я не пойду.

— Бросим жребий…

…Орел на монетке тускло мерцал в луче фонаря.

— Господи Иисусе, — тоскливо пробормотал Хенк, но взял ключи и пошел к дверям подвала.

Потолок нависал над головой. Луч фонарика выхватил из темноты стол, покрытый пыльной клеенкой. На столе сидела огромная крыса, — которая даже не шевельнулась под лучом фонаря. Просто сидела, как собака, и будто усмехалась.

Он обошел ящик с буфетом и направился к столу.

— Пошла!

Крыса спрыгнула и убежала. Теперь у Хенка дрожали руки, и луч фонаря метался по полу, выхватывая то грязную бочку, то полуразвалившийся стол, то пачку газет, то…

Он еще раз направил фонарь на газеты и перестал дышать, когда осветилось то, что лежало рядом с ними.

Рубашка… или не рубашка? Смято, как старая тряпка. Дальше — что-то, похожее на джинсы. И что-то, похожее на…

Сзади что-то щелкнуло.

В панике он кинулся прочь, швырнув ключи на стол. Но по дороге успел заметить причину шума. Одна из алюминиевых стяжек на принесенном ими ящике лопнула и лежала теперь на полу, показывая в угол, точно пальцем.

Весь покрытый гусиной кожей, он кое-как очутился в кабине, дыша, как раненая собака. Смутно слыша расспросы Рояла, он бросил машину на полной скорости за угол, оторвав два колеса от земли. Он не замедлил хода до самой Брукс-роуд. А там его стало трясти, да так, что он боялся развалиться на части.

— Что там такое? — спросил Роял. — Что ты видел?

— Ничего, — ответил Хенк Петерс, проталкивая слова частями сквозь стук зубов. — Я не видел ничего, и не желаю этого видеть никогда больше.

Ларри Кроккет собирался закрывать лавочку и отправляться домой, когда раздался стук в дверь и вошел все еще перепуганный Хенк Петерс.

— Забыл что-нибудь, Хенк? — спросил Ларри.

Когда Хенк и Роял вернулись из Марстен Хауза, оба выглядели как после сильной встряски. Ему пришлось дать им по десять долларов лишних и по блоку «Черной Ленты» и договориться, что было бы неплохо, если никто никогда об этом ничего не услышит.

— Я должен тебе сказать, — объявил Хенк. — Ничего не могу поделать, Ларри. Я должен.

— Конечно, — Ларри достал из нижнего ящика стола бутылку виски и налил две щедрые порции. — В чем дело?

Хенк попробовал, сделал гримасу и проглотил.

— Когда я нес ключи вниз, я кое-что видел. Похоже на одежду. Рубашка и джинсы. И тапочек. Мне показалось, что это был теннисный тапочек, Ларри.

Ларри пожал плечами и улыбнулся:

— Ну и что?

— Этот мальчонка Гликов был в джинсах. Так писали в газете. Джинсы, красная рубашка и теннисные тапочки.

Ларри продолжал улыбаться. Он чувствовал свою улыбку, как ледяную маску.

Хенк конвульсивно сглотнул:

— Что, если парни, которые купили Марстен Хауз, пришили мальчишку?

Все. Слово прозвучало. Ларри проглотил остатки огненной жидкости из своего стаканчика.

И сказал, улыбаясь:

— Может, ты и тело видел?

— Нет… нет. Но…

— Это дело полиции. Так что я отвезу тебя прямо к Перкинсу. — Ларри снова наполнил стаканчик Хенка, и рука агента вовсе не дрожала. — Только знаешь… Будет куча неприятностей. Насчет тебя и официантки Делла… Как ее, Джекки?

— Что, черт побери, ты несешь? — Хенк смертельно побледнел.

— И до твоей незаконной рекомендации они наверняка докопаются. Но ты исполняй свой долг, Хенк, как ты его понимаешь.