Вольфганг Хольбайн - Сердце волка

Однако все это уже не имело никакого значения: проснувшееся в Штефане чудовище тут же наполнило его новой силой и безудержным желанием победить любой ценой. Сознание Штефана сконцентрировалось на стремлении одолеть врага. Что будет потом — теперь было для него неважно. Все равно его жизнь уже подошла к концу. Эти твари не только убили в нем человека — они отняли у него жену, которую он любил, и ребенка. Быть может, он умрет или превратится во что-то такое, что не будет иметь никакого отношения к прежнему Штефану, однако он был согласен на что угодно, только бы ему удалось достичь своей цели.

А цель у него сейчас была одна — месть.

Они его обманули. Они отняли у него все, что он имел, в том числе и его человеческую сущность. И они за это заплатят!

Одним гневным мощным движением Штефан оттолкнул волка, поднял его, заставив встать на задние лапы, и резко развернул вокруг его оси. Волк удивленно взвизгнул. Сопротивление со стороны Штефана было для него настолько неожиданным, что зверь на пару секунд растерялся. Когда он наконец-то понял, что его беззащитная жертва вдруг перестала быть беззащитной, было уже слишком поздно. Штефан обхватил волка сзади за шею и изо всей силы дернул его голову назад.

Зверь отчаянно взвыл. Даже в таком невыгодном для себя положении — стоя на задних лапах спиной к своему противнику — волк был все-таки сильнее, чем Штефан. Он начал дергаться из стороны в сторону, пытаясь изловчиться и повернуть голову так, чтобы можно было цапнуть Штефана за лицо.

Штефан еще сильнее вцепился в беснующегося зверя, сцепил свои руки и в отчаянии сдавил ими шею волка. Однако у него явно не хватало сил для того, чтобы задушить зверя или свернуть ему шею.

Хищник бешено сопротивлялся. Его челюсти щелкали все ближе к лицу Штефана. Ему вряд ли удалось бы настолько повернуть голову, чтобы вцепиться Штефану именно в горло, но в этом и не было необходимости: во что бы он ни вонзил свои клыки — это означало бы его победу над Штефаном.

Не успел Штефан об этом подумать, как волк, словно прочитав его мысли, еще сильнее рванулся назад и они оба отлетели к умывальнику. Штефан, падая на спину, так сильно ударился поясницей о край раковины, что от острой боли чуть не потерял сознание и поневоле на долю секунды ослабил хватку. Волк тут же воспользовался этим шансом: рванувшись в сторону, он изогнул шею под просто невероятным углом и умудрился цапнуть противника за щеку. Левый глаз Штефана тут же залила кровь, и от ее запаха — запаха собственной крови — он едва не потерял сознание.

Тем не менее Штефан по-прежнему крепко сжимал волчью шею. Беспомощно сползая вниз и чувствуя, как край раковины пересчитывает ему ребра, он изо всех сил пытался удержать волка к себе спиной. Он уперся правой коленкой зверю в хребет и, напрягшись, попытался его сломать.

Это ему не удалось, но он обрадовался уже тому, что волк взвыл от боли. Штефан еще сильнее надавил коленом. Теперь уже и его правый глаз почти ничего не видел: кровь, хлеставшая из щеки, залила ему все лицо. Однако Штефан продолжал держать волка железной хваткой, понимая, что, если ослабит ее хоть на секунду, ему конец. Зверь по-прежнему отчаянно пытался вырваться, и если бы ему это удалось, то схватка закончилась бы очень быстро: волк действительно был намного сильнее Штефана.

Изловчившись, хищник снова умудрился укусить Штефана, на этот раз уже за шею. Укус был не особенно болезненным, но Штефан почувствовал по стекающей по его плечу и груди теплой струе, что кровотечение усилилось. Ему оставалось только надеяться, что волк не перекусил ему артерию. Хотя его раны заживали очень быстро, даже эта фантастическая способность к регенерации могла оказаться бесполезной, если бы из него вытекло слишком много крови. Да и волк вряд ли стал бы дожидаться, когда затянутся раны его противника. А потому Штефану нужно было завершить схватку как можно быстрее.

Зверь снова попытался изогнуться и укусить Штефана. Внезапно руки Штефана, не выдержав напряжения, расцепились и выпустили волка. Понимая, что уже через секунду ему может прийти конец, Штефан в порыве отчаяния молниеносно схватился обеими руками за голову волка и с силой ударил ей о край раковины умывальника.

Зубы хищника громко клацнули. Волк пронзительно взвизгнул и, перестав отчаянно дергаться из стороны в сторону, на секунду затих, только беспомощно подрагивая всем телом. Затем он вскинул задние лапы и саданул ими Штефана в живот с силой прямого боксерского удара. Однако Штефан, не обратив на это ни малейшего внимания, еще раз ударил волка затылком о раковину, и еще раз, и еще до тех пор, пока зверь не обмяк и не перестал сопротивляться. Штефана охватила неистовая жажда крови, которой могли бы позавидовать даже самые свирепые хищники и которую можно было подавить, лишь утолив ее. И даже когда лапы волка перестали дергаться, а его жалобный визг затих, Штефан еще несколько раз грохнул своего противника затылком о раковину. И тут его бешеный гнев исчез так же быстро, как и возник, а вместе с ним исчезла и неистовая сила, только что наполнявшая мышцы Штефана.