Клайв Баркер - Тьма

Кончив, я слез с Джанет. Она поцеловала меня и пошутила насчет моей руки, сжимавшей горло: уж не собирался ли я ее задушить. Мы вместе немного посмеялись. Она снова уснула.

Я перебрался на свой край кровати. Лежал, смотрел в потолок и думал о Телефонной Женщине, пытался вызвать у себя чувство вины и не мог. Она же хотела этого – многократно пыталась повеситься. Я помог ей в том, чего самой никогда бы не удалось. А я вновь чувствовал себя живым. Я только что был на грани. Я рисковал.

Теперь, мой дневник, вопрос к тебе: неужели я – социопат?

Нет. Я люблю свою жену, люблю своего сына, даже нашу сибаритскую лайку. Я никогда не охотился и не ловил рыбу, поскольку думал, что мне не нравится убивать. Однако есть те, кто хочет умереть. Это единственный момент в их жизни: балансировать между светом и тьмой, а потом выбрать тьму и ринуться в нее, упасть в коридор черной, жаркой боли.

Итак, о Великие Белые Страницы, должен ли я испытывать чувство вины, должен ли быть раздираем внутренними терзаниями, сознавая, что, по сути своей, я – хладнокровный убийца?

Думаю, что нет.

Я подарил сладостные мгновения полноты жизни, подарил их женщине, которой страстно хотелось, чтобы кто-то разделил с ней этот радостный миг. Смерть оборвала его, но без угрозы смерти все произошедшее было бы никчёмным действом. Репетицией школьного спектакля, проведенной без костюмов, в уличной одежде.

И страха тоже нет: полиция никогда меня не заподозрит. На то нет причин. Телефонная Женщина была рекордсменкой по части попыток самоубийства. Никому и в голову не придет, что она погибла от чьих-то рук. Все подумают, что очередная ее попытка оказалась удачной.

Я был доволен, снова ощущал бурлящую лаву под коркой цивилизации. Я позволил ей вскипеть, вырваться на поверхность, промчаться огненным потоком и уйти вниз. Но теперь у меня есть память об этом взрыве. Совсем недавняя. Лава бурлит и стучится о поверхность готовая опять вырваться и дать мне жизнь. Есть ли на свете и другие, такие же, как я? Или правильнее сказать – другие, предназначенные для меня, как Телефонная Женщина?

Конечно же, есть.

Теперь я их узнаю. Телефонная Женщина научила меня этому. Заурядным утром она пришла в мою жизнь и подарила приключение. Увела от жизненной рутины и преподнесла поистине бесценные дары. Помогла мне увидеть и почувствовать тонкую, но совершенную грань между желанием и убийством. Показала, что существуют счастливые жертвы и любящие палачи.

Увидев новых счастливых жертв, я их узнаю. Узнаю тех, кто жаждет удовлетворения. Я осуществлю их желание, а они осуществят мое.

Последняя часть истории с Телефонной Женщиной закончилась минувшей ночью, и сегодня, пока Джанет спит, я по горячим следам записываю, как все было. Я пишу и думаю о Джанет. Мне трудно представить ее лицо. Я ее хочу, но хочу, чтобы она была Телефонной Женщиной или кем-то похожим на ту.

Чувствую, во мне снова поднимается эта жгучая потребность. Потребность подарить кому-то потрясающее обоюдоострое ощущение жизни и смерти.

Говорят, то же бывает и с сексуальным желанием. Удовлетворив его однажды, будешь стремиться к постоянному удовлетворению. Но я хочу не секса. Это чем-то похоже на секс, но слаще и приятнее.

Я подавлю свою потребность.

Устал. Как только подумаю, что мне нужно будить Джанет и подводить ее к самому краю моей потребности, чтобы у нас не получилось банального прелюбодеяния. Ей ведь нужно захотеть сделать решительный шаг и захотеть, чтобы я подтолкнул ее к этому шагу.

Но она не хочет ничего подобного, иначе я бы знал. Я должен находить это в своих снах, когда уютно устраиваюсь в счастливых глубинах примитивного мозга. Хотя бы до тех пор, пока мне снова не встретится та, кто будет похожа на Телефонную Женщину. Та, с кем я смогу совершить самое утонченное прелюбодеяние.

До той поры, когда мои поиски окажутся плодотворными и события будут достойны записи на твоих страницах, спокойной тебе ночи, дорогой дневник.

В 1991 году первый роман Кейт Коджи «Шифр» удостоился места в серии «Бездна» и был награжден премией Брэма Стокера «За первый роман». В 2008 году в список «Книжная Полка» журнала «Нью-Йоркер» вошел ее роман «Сломя голову». Между этими вехами ее творчества были дюжины романов, в том числе «Кожа», «Голубое зеркало», «Разговор» и «Поцелуй пчелу», а также сборник рассказов «Крайности»; вскоре выходят романы «Под маком» и «Замарашка».