Клаудия Грэй - Призрачная ночь

— Лукас, закрой это! Убери! — закричала я.

Он тут же захлопнул крышку и встревожено посмотрел на меня. Но как только шкатулка закрылась, я снова почувствовала себя нормально.

Лукас подбежал ко мне, и я объяснила:

— Это ловушка. Ловушка для призраков. Ее туда поместила миссис Бетани. Думаю, они расставлены по всей школе. Она нас выслеживает и ловит.

«Но зачем? Чего она от нас хочет? Только из ненависти или тут что-то другое?»

Лукас нахмурился и притянул меня к себе:

— Господи Иисусе, больше не заходи сюда!

— Без браслета — ни за что, — пообещала я, посмотрев на украшение. — Хорошо, что ты догадался.

— Я подумал: что бы тебе ни угрожало, будет неплохо, если ты сумеешь дать сдачи.

Я провела рукой по его щеке:

— Ты меня услышал. Во сне.

— Да. — Лукас пальцами расчесал мне волосы. — А откуда ты узнала про этот кошмар? Уже пыталась попасть в мой сон раньше?

— Пыталась, но у меня ничего не получилось. Ты меня так и не увидел.

Лукас легко поцеловал меня в лоб:

— Мы будем над этим работать, и у нас обязательно получится.

— Хорошо.

До меня вдруг дошло, что он впервые после своего воскрешения из мертвых стал самим собой. То, что он сумел спасти меня, вернуло ему смысл существования. А еще я поняла, что он — это мой смысл существования.

Лукас, снова собранный и уверенный, рассматривал меня в тусклом лунном свете.

— Мы найдем все эти ловушки. А пока держись от них подальше. С тобой больше ничего не должно случиться, Бьянка. Никогда. Я ни за что этого не допущу.

— А я буду заботиться о тебе.

Я вспомнила, как испугалась за тех, кого люблю, когда ловушка засасывала меня внутрь. Да, я умерла, но сердце мое осталось живым. Ради Лукаса, ради всех тех, кого я люблю, ради любви, что не кончается со смертью, я должна найти себе место в этом мире. И если это означает, что я никогда не смогу целиком принадлежать миру живых или миру нежити, что ж, придется находиться между ними. В тени. Я уже знаю, как это делается, а потом, наверное, научусь еще лучше.

— Пусть это не та загробная жизнь, о которой говорят проповедники и которую рисуют художники, — с арфами, крылышками и пушистыми облачками. Но мне кажется, что присматривать за людьми, которых любишь, — очень неплохой способ провести вечность. Лукас крепко прижимал меня к себе, и я знала, что он чувствует то же самое.

«Нам все еще есть чем дорожить, — поняла я, — Есть за что бороться».

Почти весь остаток ночи мы с Лукасом провели на лужайке, прижавшись друг к другу. Смерть сделала нас нечувствительными к осенним ветрам и холодной земле, поэтому мы лежали, обнявшись, под большим дубом, ветер сдувал первые листья с деревьев, и они укрывали нас, как одеялом. Листья были цвета наших волос — рыжие и темно-золотые. Мы стали частью осени. И в первый раз за очень долгое время мы на самом деле были частью друг друга.

— Ты ни разу не сказал, что мы должны уехать из «Вечной ночи», — прошептала я.

— Не думай, что эта мысль не приходила мне в голову. — Лукас ткнулся носом мне в щеку. — Страшно представить, насколько здесь для тебя опасно, но… ты должна решать сама. Мы так договорились, и я буду этого придерживаться.

У меня все еще кружилась голова после ловушки в библиотеке и болели царапины на плече, и я подумала, не стоит ли мне изменить решение? Но я понимала, что, пока Лукас не станет спокойнее и увереннее в себе, лучше всего остаться тут.

— Со мной все хорошо. — Я поцеловала его крепко, но ласково. — И больше ничего плохого случиться не может. Собственно, я как раз поняла, что со мной еще может произойти много чудесных вещей, и я могу многое здесь сделать — для тебя и для других.

Лукас криво улыбнулся:

— Не привидение, а ангел.

— И ты, как вампир, тоже можешь многое сделать. Вспомни, скольким ученикам помогли мои мама с папой и как часто Балтазар выручал нас из беды. Быть мертвым — это не самое плохое, что может случиться.

Он долго молчал, обдумывая мои слова.

— Просто… этот голод…

— Я понимаю.

— Если я все-таки накинусь на кого-нибудь… убью кого-то…

— Этого не случится. — Я очень сильно хотела в это поверить и убедить Лукаса. — Ты сильный, Лукас. Еще ребенком ты прошел обучение в Черном Кресте, которое не всякому взрослому под силу. Тебе было всего девятнадцать лет, когда ты начал работать под прикрытием, и у тебя получилось! В смысле — ты же одурачил миссис Бетани, и наверное, ты единственный человек в мире, кому это удалось!