Клаудия Грэй - Призрачная ночь

Я осторожно потянулась своим сознанием, разыскивая других призраков: «Вы меня слышите?»

Нет ответа, но я почувствовала движение воздуха, словно кто-то за мной наблюдал, а потом мое сознание наполнилось картинками.

Они больше походили на грезы наяву, почти галлюцинации, только я точно знала, что все это рождается не в моем сознании, а идет извне. Призраки заставляли меня видеть это: вампиры, причем каждый в своем самом чудовищном обличье, под видом учеников слоняются по коридорам «Вечной ночи» — немытые, окровавленные и с клыками. Нападают на людей в коридорах, в классах, одна жестокая атака за другой.

— Это все неправда, — сказала я, надеясь, что они услышат. — Обычно они не трогают учеников-людей, а если кто-нибудь и срывается, миссис Бетани их останавливает. Люди, за которыми вы сюда пришли, в безопасности.

Должно быть, призраки мне не поверили. Видения усилились, приблизились, в них появился звук (крики) и запах (кровь). Испытывая отвращение, я попыталась отвернуться, но как можно отвернуться от того, что происходит в твоей голове?

Внезапно один из вампиров в этих видениях посинел и превратился в кусок льда. Я с ужасом смотрела, как на его твердеющей плоти появляются глубокие трещины, как распадаются на куски щеки, губы, голова. Он упал, превратившись в кровавую кашу, и я поняла — призраки надеются, что именно это произойдет с вампирами.

И хотят, чтобы я им помогла.

— Я не буду помогать вам нападать на них!

И я мгновенно осталась одна. Ничто не исчезло, не ушло, я просто знала, что на меня больше не обращают внимания.

Что эти привидения собираются делать? Раньше я их ужасно боялась, но теперь все стало намного хуже. Да, я кое-чему научилась, но все равно не смогу защитить ни себя, ни тех, кого люблю, от подобного нападения. Способны ли призраки ранить Лукаса? А Балтазара? Моих родителей? И если попытаются, сумею ли я помочь?

«Нет, — подумала я, чувствуя, как меня охватывает уныние, — я ничего ни для кого из них не смогу сделать. От меня нет никакого толку. Я умерла».

Я плыла по большому залу на первом этаже. Без учеников он казался больше, чем обычно, и, хотя всегда производил внушительное впечатление, сейчас, пустой и безмолвный, выглядел еще прекраснее и суровее. Лунный свет струился сквозь витражные окна, протянувшиеся от пола до потолка, но самый яркий вливался в окно с обычным стеклом. Витражное стекло много-много десятилетий назад разбил член Черного Креста (предок Лукаса), когда бежал из академии. Лукас тоже его разбил, может быть следуя семейной традиции. Я всегда удивлялась, почему миссис Бетани не вставит в это окно витражное стекло, чтобы оно не отличалось от других.

Но сейчас я поняла. Она оставила его таким, чтобы всегда помнить о случившемся и никогда больше не проявить беспечности.

На этом здании шрамы. У Лукаса шрамы. Да и мне казалось, что я уже никогда не исцелюсь. Я на всю жизнь отрезана от мира живых и навеки заключена в западню своих сожалений. Лукас страдает точно так же. Вся разница между нами в том, что он может прекратить свои мучения сам и, возможно, так и поступил бы, если бы не я.

В тот миг мне казалось, что все, что я когда-либо делала, причиняло боль тем, кто любил меня. Я чувствовала себя никудышной. Мне хотелось сдаться.

И тут я заметила, что оказалась рядом со школьной библиотекой. Скорее всего, в ней нет ничего толкового про призраков, но вдруг я ошибаюсь? Нужно порыться и посмотреть. Тогда в моей голове крутился только один вопрос, затмевая все остальные: могут ли призраки умереть? Снова. Навсегда.

И я вовсе не собиралась прямо сейчас предпринимать что-нибудь радикальное, просто хотела знать, есть ли у меня какой-нибудь выход. А может быть, у меня уже возникло желание воспользоваться им.

Обычно посещение библиотеки поднимало мне настроение. Я любила тяжелые дубовые столы, высокие стены, заставленные под потолок книгами, чуть плесневелый запах старых страниц и тяжелые медные приборы, потемневшие от времени. Все это напоминало мне о том, как мы сидели тут с Ракель, и флиртовали с Лукасом, и занимались с Балтазаром. Обо всем счастливом, простом и живом. Больше мне тут нет места.

Я решительно продвинулась вглубь, соображая, где могут стоять книги про привидений, и…

…и почувствовала, как стена затягивает меня внутрь.

Тошнотворное, всепоглощающее, кошмарное ощущение вроде того, когда смотришь вниз с высокого обрыва и какую-то долю секунды чувствуешь, что хочется прыгнуть. Восточная стена библиотеки обладала каким-то странным магнетизмом. Сильная вибрация перекрывала все звуки, почти оглушила меня, перед глазами все расплывалось.