Кэрри Гринберг - Когда начинается смерть

Мы поднялись по высоким ступенькам и вошли в темный дом. Свет не горел, да и вряд ли здесь вообще было газовое освещение. Сквозь узкие окна лунный свет причудливо падал на каменные стены и пол, образуя странные и пугающие тени. Я поежилась.

— Добро пожаловать домой, — пробормотала я себе под нос.

Наконец мы прошли в главный зал — во всяком случае, мы решили считать его главным из-за размеров.

— Неплохой у тебя дом, графиня, — присвистнул Фрэнк, оглядывая комнату.

Она напоминала средневековый зал, и оставалось ждать только появлений рыцарей Круглого стола, которые опаздывали уже лет на пятьсот. Громоздкая мебель, увесистые стулья из тех, что делались на века, затянутый пылью камин — все это мало соответствовало моим представлениям об уютном гнездышке молодой благородной женщины.

— Если этот дом перешел тебе от отца, то почему он в таком состоянии? Если только твой отец не жил во времена Плантагенетов, конечно.

— Я же говорила, это долгая история. Папа ни разу не бывал здесь за всю свою жизни, а дом купил дедушка в начале века, и я тоже очень удивлюсь, если он часто бывал здесь. Как же здесь холодно!..

С трудом, но все же Фрэнк разжег камин, который не топили уже около века. Я задумчиво смотрела на причудливую игру язычков пламени. Скрипнула половица. Зашумели старые полуистлевшие занавески на окнах. Где-то прокричала сова. Дом был полон звуков — этот пустой, одинокий, мертвый дом.

— Они не хотели здесь жить, понимаешь! Не просто так. Дедушка уехал отсюда через пару дней после того, как приобрел его в собственность, отец и вовсе не бывал здесь. И я прекрасно понимаю их!

— Почему бы просто не продать этот дом? Раз уж вам так не нравится этот средневековый антураж.

Я пожала плечами.

— Не знаю, почему они не поступили так, но я собираюсь его продать, и чем скорее, тем лучше.

— Вот и хорошо, Августа, вот и хорошо. Я могу заняться этим делом.

— Спасибо. Фрэнк…

— Да?

— Я понимаю, мы давно выяснили все, что было между нами. Все давно пройдено и забыто… Но… Фрэнк, пожалуйста, останься со мной сегодня! Мне страшно, я не смогу заночевать здесь одна.

— Хорошо, графиня, — вздохнул он, успокаивающе погладив меня по волосам.

Я встречалась с Фрэнком еще при жизни покойного мужа, и это было ошибкой. Это было ошибкой каждый раз, и каждый раз был последним. Как и теперь. Мы не подходили друг другу: он был адвокатом, а я графиней. Он жил в небольшой двухкомнатной квартире в спальном районе Лондона, а я еще вчера располагала апартаментами с окнами, выходящими в Сент-Джеймский парк. Он был убежденным холостяком, а я понимала, что мое спасение — в удачном и желательно скором браке.

И поэтому каждый раз мы расставались с уговором забыть все, что было раньше.

Утром следующего дня мы ехали в Лондон хоть и вместе, но исключительно как старые друзья. Или еще лучше: как адвокат и его клиент. Фрэнк рассказывал мне что-то про цены на недвижимость и про контракт, который стоит заключить, чтобы остаться в выигрыше. Что он договорится с моим нотариусом и уладит все вопросы наследования. Я же под убаюкивающий стук колес поезда думала о том, что новый дом был не так ужасен, как мог бы быть. Меня никто не убил, мне не снились кошмары, и в старом средневековом доме с семейным кладбищем под окнами моей комнаты не произошло ровным счетом ничего такого, что описывают в готических романах. Даже обидно как-то.

В Лондоне меня ждали важные и неотложные дела, мне следовало заказать мебель в новый дом, разобраться с документами на имущество, но в первую очередь — встретиться с Викторией. Сегодня был «день шляп», а значит добрую его половину моя дорогая подруга посвятит головным уборам, уделив и мне немного времени.

… Которая как всегда опаздывала. Уже на полчаса.

— Ах, ты меня уже ждешь, как это мило с твоей стороны! — она выпорхнула из экипажа и легкой походкой направилась ко мне.

— Не так уж и долго, — проговорила я, махнув на нее рукой.

— Ну как твой новый домик в… Укридже?

— Уотфорде, — поправила я Викторию, проникаясь любовью и патриотизмом к нашему маленькому славному городку. — Все… прекрасно. Отличные виды, старинная мебель, э… тишина и покой.

— Скука смертная, да? — сочувственно проговорила подруга. — Но жить можно?

— Не уверена… Хотя паукам там живется вполне вольготно.

— Паукам? — Виктория наморщила свой миленький носик. — Но ведь ты сильная, ты справишься! А Мэри, должно быть, уже закончила с моей новой шляпкой, — она поспешила сменить тему, и с предвкушением маленькой девочки направилась ко входу в магазин.