Кэрри Гринберг - Когда начинается смерть

— Вы, это же вы та ведь… женщина из моего сна?

— Ты обещала, Мэйси! Ты должна это сделать!

— Я ничего не должна!

— Послушай меня, — в голосе ее собеседницы произошли неуловимые изменения, и теперь она не повелевала, нет, но наоборот, просила и уговаривала, и такое отношение куда больше импонировало Мэйси. — От тебя зависит слишком многое, ты не можешь просто махнуть рукой на то, что можешь… что должна сделать! Мэйси, послушай: всего лишь шаг, и перед тобой откроются безграничные возможности. В моем мире ты сможешь раскрыть всю свою силу — и открыть дорогу мне.

— Я… Я не знаю…

— Ну же, решайся! У меня мало времени в вашем мире, я не могу ждать вечно!

— Ой, что это с вами?

— В смысле?

— Ну вы такая… прозрачная! Вы себя хорошо чувствуете?

— Нет! Еще рано, рано, черт возьми!

Мэйси отпрянула, глядя, как странная женщина растворяется в воздухе у нее на глазах. И, судя по тому, как та извивалась, будто в агонии, едва ли можно было сказать, что это исчезновение доставляет ей большое удовольствие…

Но в любом случае, исчезла она вовремя: Мэйси едва успела перевести дух, как дверь открылась, и в классную комнату ураганом ворвались ученики, которые жизни своей не видели без математики.

— … Джонатан Александер — B; Мэйси Говард — F, не ожидала от тебя, Мэйси; Анна Санчес — B…

— F?! Но как, я не могла написать на F, мисс Гринвуд, это какая-то ошибка! — воскликнула Мэйси, разглядывая свой листок с контрольным тестом под разными углами, надеясь, что большая красная «F» — всего лишь обман зрения.

Она всегда была сильна в математике, она была математическим гением, и вот… Она не могла поверить!

— Мисс Говард, мы поговорим о ваших результатах после занятий. Тема сегодняшнего урока…

Мэйси обиженно уткнулась в тетрадку.

Мэйси пнула недокинутую до урны банку из-под колы и в пятый раз за последнюю минуту поняла, какая она несчастная.

Новенькая девочка в первый свой день в «Саузерн Хай» умудрилась произвести фурор и обрести славу, которую она, Мэйси Говард, зарабатывала долгими годами усердной работы над собой. Она бы не удивилась, если бы узнала, что Кэм зачислили в группу болельщиц даже без кастинга, но мысль о том, что какая-то выскочка с восточного побережья может стать королевой на Осеннем Балу, просто не укладывалась у нее в голове: свою корону Мэйси никому отдавать не собиралась. Или взять эту мисс Старая Дева Гринвуд! Разве могла она, такая умная, допустить ошибки в каком-то дурацком примере по математике? Нет, конечно, она могла, это этот вариант нравился Мэйси меньше, чем то, что учительница просто завидует ее красоте и популярности.

Может быть, стоить прислушаться к словам ведьмы? Если девушка не может быть оценена по достоинству здесь, то почему бы ей не уйти в тот мир, где она нужна?

Там у нее будет Цель, Высшая Миссия, ее призывают, не может же она отказаться! Что было бы, если бы Баффи отказалась исполнять свои обязанности? Так чем же она хуже?!

Погруженная в свои мысли, она не заметила одной совершенно неважной, незначительно мелкой детали, а именно машины, несущейся на всех парах прямо на нее…

Женщина за рулем красного «Форда» вцепилась в руль и нажала на тормоза — но делала это слишком поздно.

Визг тормозов. Удар. Темнота.

Лето 1868 года, Лондон

— Ну как? — я повертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон, и едва ли можно было сказать, что увиденное там мне нравилось. Я напоминала себе торт в кремовую розочку. Конечно, я любила торты, но все же не настолько.

— Мило. Очень милое платье, — закивала Корделия.

— Правда?

— Да, оно милое. Милое и розовое.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты смотришься забавно, — заметила Виктория.

Вампирша вольготно развалилась на моей кровати, в моем платье, моих украшениях и моих любимых домашних туфлях, и теперь меня мучили сомненья, что я что-то упустила.

Я с тоской поправила розовую кружевную ленточку на голове. Терпи, Августочка, терпи!

— А ты подумала, что будет, если ты сегодня умрешь? — вдруг спросило милое домашнее приведение Корделия Амалия, заставив меня всерьез задуматься над проблемой сущности собственного бытия.

— Нет, а почему я должна сегодня умереть?

— Ну, допустим! Представь, что ты сегодня умрешь. Представила?

— Это не так уж и страшно, правда, — кивнула Виктория, задумчиво изучая мою шею.

— Ты умрешь и можешь стать призраком! — вдохновенно продолжала Корделия. — И знаешь, что самое ужасное?