Игорь Колосов - Лилипут

Мальчик, не доходя до Дэнни футов пять, остановился. В глазах его светилось любопытство. Очки в тонкой оправе придавали ему еще более любознательный вид. Юный Шилдс приготовился было, развернувшись, отправиться к дому, как если бы ему уже надоело любоваться закатом и захотелось спать.

— Привет! — просто сказал мальчик. Он с интересом разглядывал Дэнни.

— Привет! — отозвался Шилдс — самый младший, неуверенно улыбнувшись. Интуитивно он уже чувствовал симпатию к незнакомцу, но выработанная за годы осторожность не давала ему полностью расслабиться. К тому же Дэнни был удивлен тем, как просто обратился к нему совершенно незнакомый мальчишка, при этом говоривший с ним, как с равным.

— Меня зовут Сид! — Он протянул правую руку.

Дэнни, совершенно ошеломленный, не соображая что к чему, протянул свою пятерню:

— Дэнни! Меня зовут Дэнни! — Он смотрел прямо в глаза этому удивительному мальчику. Сухие тонкие пальцы чуть сдавили его руку при пожатии. — Дэнни Шилдс.

— Понятно. — Сид кивнул. — Вы сегодня приехали?

— Да. — Дэнни очень хотелось что-нибудь сказать, чтобы поддержать разговор, но слова куда-то улетучились, решив, видно, что сейчас самое время подложить ему свинью.

— Ты выйдешь завтра вечером на улицу? — прервал молчание Сид.

— Да. Наверное. Может… Нет, я выйду! — твердо заявил Дэнни.

Сид кивнул в сторону скрывшегося наполовину солнца:

— Я живу через пять домов от тебя по этой стороне в сторону Фелл-стрит. Приходи после семи часов. Я буду на лужайке перед домом. Он такой салатовый, с плоской крышей.

Так началась их дружба.

Они сидели на скамейке в дальнем тенистом углу Грин-парка, расположенного недалеко от начальной школы Оруэлла. Был полдень, самое пекло, и молодые мамаши развезли по домам своих голосистых отпрысков. Парк опустел. Жаркое начало осени навевало иллюзию, что сейчас разгар июля. Мальчики наслаждались в теньке непривычной тишиной, непроизвольно произнося слова вполголоса. Сид что-то рассказывал про одного чудаковатого старожила, потом речь зашла сама собой и о семье Тревор. Сид не успел закончить фразу, как Дэнни подпрыгнул:

— Что? Что ты сказал?

В свою очередь, Сид тоже приподнялся со скамейки, недоуменно пробормотав:

— Ты что, не знал? Не знал этого? — Он пожал плечами и уверенно сообщил: — Врем известно, в доме, который теперь принадлежит вам, в прошлом году убили мистера и миссис Тревор, двоих дочерей, и сделал это их родной сын.

Дэнни не мог выговорить ни слова. Его дом, его новый прекрасный дом, успевший полюбиться ему… оказывается, там убили аж четырех человек, двое из которых были детьми его возраста!

— Господи! И в моей комнате… — Дэнни запнулся. Только сейчас до него дошло, что на кровати, на которой он спит, может быть… во всяком случае, в его комнате какой-то год назад лежал трупик девочки и…

— Эй, Дэнни! — Абинери вымученно улыбнулся. — Твоя комната ведь вторая от лестницы?

— Да. Ну и что с того?

— Девчонки Тревора спали всегда в одной комнате, вот что! В первой от лестницы. А Рори Тревор занимал комнату на первом этаже. Ту, которую твоя мать называет комнатой для гостей. Раньше там ночевал Рори.

— А в моей комнате?

— Твоя комната была пустой, ну… не пустой, но там никто не жил. В общем-то я точно не знаю. Главное — убили девочек не в твоей комнате.

— И что с ним сделали?

— А что с ним сделают? — Сид криво улыбнулся. — Он повесился через неделю в одиночной камере!

— Не может быть! — произнес Дэнни, хотя в душе знал, что это наиболее вероятный исход после того, что было совершено.

— Дэнни! Ведь это случилось больше года назад!

Дэнни лишь кивнул и зашагал прочь. Дома был и Джонни. Наверное, пришел подкрепиться. Он целыми днями где-то пропадал; впрочем, Дэнни это устраивало. Мать была чем-то недовольна и резко сказала сыну:

— Если будешь обедать, то пойди вымой руки.

Как видно, минули те скоротечные денечки, когда, осчастливленная переездом, она была очень снисходительна к домашним. Теперь она все чаще и чаще была недовольна чем-нибудь или кем-нибудь. Словом, превращалась в прежнюю маму. Вчера, например, поздно вечером, лежа в постели в своей комнате, Дэнни слышал, как родители ругались на кухне. Они старались, чтобы дети их не слышали, но это у них плохо получалось. Все это было дело обычное, но после месячного затишья привыкать заново было трудно. Поэтому на беспричинные, резкие замечания матери приходилось отвечать молчанием, чтобы не оказаться в еще худшей ситуации. Моя с мылом руки, Дэнни подумал: что, интересно, чувствует мама, ложась вечером спать в спальне, где когда-то нашли мертвой другую женщину? Ведь она наверняка знала про убийство. Они с Сидом не коснулись этой темы, но Дэнни был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что его родители не могли не знать про убийство, покупая дом. Тем более мать так радовалась дешевизне сделки! Дом потому и был дешевым, что в нем произошло кошмарное преступление, после чего нельзя было ожидать наплыва клиентов. Да, Дэнни был убежден: родители знали все. Но, естественно, ему и Джонни об этом говорить не собирались.