Дж. Кинг - Сердце полуночи

– Прирожденный певец… – зашептались гости. – Скорее соловей, чем кот из подворотни. Три сотни золотых в месяц, но ты все равно не споешь так, как он…

Пока собравшиеся обменивались впечатлениями, кто-то в переднем ряду захлопал. Казимир повернулся на звук, а вслед за ним повернулись и остальные. На всех лицах было написано одинаковое удивление.

Аплодировал Геркон Люкас.

Один за другим менестрели присоединялись к прославленному барду. Даже Зон Кляус, чье лицо приобрело легкий зеленоватый оттенок, с видимой неохотой трижды хлопнул в ладоши.

Неожиданно в толпе гостей возник какой-то новый звук. Шумные аплодисменты смешались с удивленными возгласами и возмущенными восклицаниями. Хлопки стали реже, а потом и вовсе затихли. Потрясенные гости вскакивали со своих мест, освобождая дорогу. Казимир вытянул шею, чтобы рассмотреть причину беспорядка. Люкас и Кляус вскочили.

Сквозь толпу пробирался слуга, таща за собой толстого мальчишку в крестьянской одежде.

– Торис! – ахнул Казимир. Слуга швырнул Ториса к ногам Мейстерзингера.

– Хозяин этот… этот постреленок пытался пробраться в усадьбу на подножке кареты.

Кляус покраснел, и его губы гневно скривились.

– Неужели нужно было тащить этого простолюдина сюда? Неужели вам не хватило ума выпороть его на конюшне и бросить в ров с водой?

Слуга в страхе присел:

– Покорнейше прошу простить меня, господин…

– Не нужно извиняться, – выступил Казимир. – Это моя вина.

Он опустился со сцены и шагнул к Люкасу и Кляусу.

Мальчишка – мой слуга, – объяснил он. Его отца несколько лет назад загрыз вервольф, и я взял на себя заботу о нем.

Казимир положил слегка дрожащие руки на плечи Кляуса.

Простите его, Кляус. Он слишком любит меня. Я не удивлен, что он рискнул своей жизнью ради того, чтобы услышать мое пение. Я велел ему дожидаться снаружи, но он, видимо, не смог утерпеть.

Ярость все еще виднелась на лице Кляуса. Стараясь сдержать свой гнев, Верховный Мейстерзингер повернулся к Геркону Люкасу. Тот слегка пожал плечами.

– Ему нельзя здесь оставаться! – сердито выпалил Зон.

– Конечно нет, – поспешно кивнул Казимир. – Я и не думал об этом. Мы хотели бы немедленно уйти.

Похоже, это пришлось Мейстерзингеру по душе.

– Как будет угодно, молодой господин. Не смею вас задерживать.

Казимир подхватил Ториса под руку и поднял его. Мальчик дрожал всем своим тучным телом, а по лицу градом катился пот.

– Все хорошо, ты – добрый слуга, – проговорил Казимир и потрепал Ториса по плечам. – Мы сейчас уходим.

Однако, прежде чем он успел сделать хотя бы шаг, снова раздался шум.

За розовым кустом стоял слуга и кричал:

– Я нашел еще одного – пьяницу, который свалился здесь, в цветах. Он совершенно голый!

Мейстерзингер Кляус с присвистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы:

– Еще один ваш знакомый, Раненое Сердце?

Казимир медленно повернулся, скрывая под своей маской многозначительную улыбку.

– С чего вы взяли? Я уверен, что нет!

Кляус в комическом отчаянии вскинул руки вверх.

– Что это за крепость! – вскричал он. – Уберите его из сада, выпорите хорошенько и бросьте в самую темную темницу! Когда с этим будет покончено, проделайте то же самое со стражниками на воротах

Над высеченным в скале амфитеатром сгущались сумерки, когда Казимир вышел для участия в турнире трубадуров. Взгляд его медленно скользил по стершимся от времени ступеням, ведущим к расположенной внизу сцене. Она была из темного гранита, из того же мрачного и крепкого камня, из которого состоял и утес, возвышающийся над Гармонией.

Еще будучи ребенком, Казимир провел немало времени, играя на каменных скамьях амфитеатра, полукольцом окружавших сцену. Сегодня, однако, в театре яблоку негде было упасть, а голоса многочисленных зрителей и гостей эхом звучали в его каменной раковине словно голос моря.

Казимир начал спускаться. С одной стороны лестницу ограничивала замшелая каменная стена, влажная от воды, просачивавшейся с расположенного наверху луга.

На стене висели медно-желтые фонари и колышущиеся флаги, которые отбрасывали на ступеньки призрачные легкие тени.

Казимир миновал группу зрителей и поравнялся со входом в грот, вырубленный прямо в стене.

Это был вход в “Кристаль-Клуб” – таверну для самых высокопоставленных и богатых граждан Гармонии. Из грота доносились дразнящие запахи жареного мяса и мекульбрау – равно как и запах тугих кошельков. Казимир не задержался здесь в кармане у него не было ни гроша и продолжил свой путь по ступенькам лестницы.