Дмитрий Гончаров: Пробуждение

Из глаз парня покатились серебряные слезы. Они падали на лицо лежавшей у него на руках девушке, словно жемчужины переливаясь под лучами взошедшего солнца.

Дмитрий сидел словно статуя, без движений и эта статуя плакала. Всему есть предел и этот предел быстрее всего кончается у рассудка. Парень поднял лицо.

Слезы, текущие из под закрытых век, блестели и скатывались за воротник расстегнутой рубашки. Он открыл глаза и столкнулся взглядом с принцем Аквилом, тот все еще стоял с вытянутой рукой в его сторону, а на пальца гасли последние всполохи черного пламени.

– Ты! – Нокса затрясло – Ты убил ЕЁ!!!

Белки глаз Дмитрия стали черными. Пальцы тряслись, а зубы бешено выбивали дробь.

Из груди вырвалось низкое рычание, а вокруг него начал завиваться в тугие круги темные потоки воздуха. Серебренные длинные волосы поднялись вертикально вверх.

Парень нагнулся и положил тело его любимой на землю и резко распрямившись, закричал. Страшно. Горько.

В этом крике было ясно слышна вся горечь и безвыходность, у него отобрали все и даже больше чем все. Он склонился в пояс, руки висели словно плети, а плечи сотрясались от рыданий. Из глаз капали черные слезы, падая с шипением прожигали камень. Но рыдания резко сменились безумным хохотом и разогнувшись он раскинув руки прокричал а небо:

– Эля! Я приношу в жертву тебе всех этих глупцов!!! – И устремил свой взгляд на побледневшего Аквила.

Вампиры не сидеют, но от тех криков что пронзили воздух некоторые выжившие поседели вопреки всем законам природы. Да и какие могут быть законы если горят души! Тело убийцы Элькары плавилось распадаясь на куски под напором огня сгорающей души. Для ненависти и безумия нет законов и преград и считавшиеся бессмертной душа исчезала в этом пламени на глазах у всех.

Спустя минуту ничего не осталось, даже следа творимой магии. И Дмитрий обратил свой полный бездонной тьмы взор на остальных. Крутившийся вокруг него темные потоки воздуха будто взорвались и хлынув во все стороны устремились к замершим в ужасе фигурам. Едва коснувшись кого-нибудь, они мгновенно обращали в прах тело, а затем испепеляли душу. Лишь стоявший за спиной парня Хилар и потерявшая сознание в момент смерти Элькары Кэйла, остались невредимы.

В считанные секунды исчезли Серебренная Гвардия и Бесцветный Полк, почти подчистую вымело магов и Истинных Вампиров. После Темного Ветра остались лишь серые кучки пепла, которые подхваченные потоком воздуха и смешались с ним предавая ему серый оттенок. И были бы уничтожены все, если бы не появление Князя.

Ветер исчез, а Дмитрий упал на одно колено и схватился за грудь, та магия что он неосознанно применил разрушала душу использовавшего её, именно это позволяло уничтожать чужие души вопреки всем законам. Белки глаз снова стали белыми, а волосы заняли положенное им место на спине.

– Я уже встречался с таким явлением. В прошлый раз чтобы утихомирить моего брата, потребовались все члены Совета. Но ты ему и в подметки не годишься! – Миленс щелкнул пальцами и с рук парня сорвались браслеты его отца, через мгновение они находились в руках Князя. – Ты последуешь за ним – и повернувшись к уцелевшим приказал – Взять его!

Уцелевших было чуть больше десятка, и они не горели желанием приближаться к столь опасному противнику, но выхода у них не было. Они не решительно двинулись вперед.

– Прощай! Ты должен жить! – шепнул ему на ухо Хилар, про которого все уже забыли, и с силой толкнув в круг, с лежавшей в нем Кэйлой, сидящего в полном безразличии парня. Активировал портал.

Вспышка света озарила холмы, ослепив на время всех присутствующих. Когда зрение вернулось к Князю, он увидел пустой круг и мертвого Хилара.

– Они где-то ошиблись – его взгляд зацепился за прожженный слезами Дмитрия камень с прерванной цепочкой рун – понятно. Ну что ж так даже проще. Ублюдок мертв, его учитель тоже, а вместе с ними и моя дочь. Глупая, ради чего она погибла? Никакой пользы ведь не принесла. – произнес он глядя на представшую картину – Уберите здесь!

И пошел прочь, наступая на кучки праха с костями его подчиненных.

Спустя два часа, ни одни эксперт в этом мире не смог бы сказать, что здесь произошло и только ветер, единственный не предвзятый свидетель, завывая, оплакивал трагедию произошедшую тут. И если когда-нибудь сюда забредет путник, то прислушавшись, он сможет услышать эту историю от ветра.

Конец первой книги.