Майк Стокс: Тень призрака

Домик выглядел потрясающе. Теперь он был чистенький и ухоженный, и я мысленно похвалил себя за то, что все-таки настоял на переезде сюда, несмотря на горячие возражения Лилии. Кстати, ей тоже здесь очень понравилось, и она с видимым удовольствием принялась обсуждать со мной, куда мы что поставим. Наш малыш — теперь уже полугодовалый карапуз — довольно гукал на коленях у няньки. А я был преисполнен счастливой уверенности, что теперь у нас все будет хорошо.

Еще утром я договорился на станции, чтобы после обеда к нам приехали местные грузчики — занести в дом мебель. Все как на подбор жилистые и низкорослые, эти парни отличались недюжинной силой. То, что они играючи поднимали одной рукой, я едва мог унести в двух. Командовала ими Лилия. Она же и распоряжалась, в какую комнату что нести.

Наблюдая за грузчиками, Лилия заметила, что они перед порогом приостанавливались и делали широкий шаг, высоко поднимая ноги, как будто переступали через что-то.

— Почему они так странно ходят? — шепнула мне Лилия, украдкой указывая глазами в их сторону.

— Не знаю. Спроси у них.

Лилия хихикнула:

— А что, и спрошу.

Когда грузчики вернулись за следующим предметом мебели, Лилия решительно шагнула к ним.

— А почему вы так странно переступаете через порог? — обратилась она к тому, который был помладше.

Парень лишь на мгновение поднял глаза и тут же вернулся к работе. Раздраженная его молчанием, Лилия вышла из дома и встала у двери, преграждая ему дорогу.

— Послушайте, я же вам не запрещаю. В конце концов, это ваше дело, как вам ходить. Просто мне любопытно.

Парень упорно молчал.

— Отвечайте! — Лилия топнула ногой, точно капризный ребенок.

Старший из грузчиков — угрюмый седой мужчина лет примерно пятидесяти — бросил работу и повернулся к Лилии. Все остальные последовали его примеру. Старший явно колебался, но потом все же решился:

— Здесь могила, мэм. Старик собаку похоронил.

Больше не глядя на Лилию, он подхватил гардероб с одного конца, его напарник взялся за второй. Всем своим видом они давали понять, что ждут, когда Лилия освободит проход.

Но Лилия как будто застыла на месте. А потом она вдруг побледнела, тихонечко всхлипнула и покачнулась. Мне показалось, что она сейчас упадет. Я подхватил ее под руку и отвел в глубь дома, где нянька играла с нашим малышом.

— Я наступила на могилу, — прошептала Лилия. Она вся дрожала от ужаса. Слезы текли по ее щекам.

— Ничего страшного не случилось, — шепнул я в ответ. — Это всего лишь собака.

Лилия покачала головой.

— Давай уедем отсюда. Пожалуйста!

Нянька смотрела на нее с искренним недоумением. Малыш начал плакать.

— Лилия, мы же только сегодня приехали! Подумай, как это будет выглядеть, если мы уедем, не прожив здесь и дня?!

— Мне все равно, как это будет выглядеть! Нам нельзя здесь оставаться. Ни на день, ни на час, ни на минуту. Почему ты меня никогда не слушаешь? Почему?

Тот же самый вопрос я потом задавал себе сам. И не раз. Но тогда я опять не принял страхи Лилии всерьез. Как обычно, они показались мне беспочвенными.

— Сейчас мы сядем пить чай, — уговаривал ее я. — Потом я съезжу проведать Килмойла, и у тебя будет время подумать, действительно ли тебе хочется уехать домой. И если ты не изменишь своего решения, что ж, мы это обсудим.

— Нам надо уехать прямо сейчас! — продолжала настаивать Лилия. — Давай уедем, пожалуйста!

Я даже не стал ничего отвечать на это. Увидев, что ее горячечные мольбы нисколько меня не трогают, Лилия слегка успокоилась. Я оседлал коня и поехал в замок к Килмойлу. Лилия не вышла меня проводить. Она так и осталась сидеть в кресле-качалке, держа Джорджа на коленях.

В замке было поразительно тихо. Свет не горел ни в одном из окон. Все как будто вымерло. Ни в самом замке, ни в саду я не заметил ни единой живой души. Все это показалось мне странным. Я нерешительно позвонил. Ждать пришлось долго. Наконец за дверью послышались шаги. Дворецкий, открывший мне дверь, взглянул на меня с изумлением. У меня мелькнула мысль, что гости уже давно не захаживали сюда.

— Лорд Килмойл дома? — спросил я.

— Нет, сэр.

— Досадно. А когда он вернется?

Дворецкий заколебался.

— Не знаю, сэр.

— Сегодня? На будущей неделе? — Все это уже начало меня раздражать.

— Прошу прощения, сэр, но я ничего не могу вам сказать.

— Почему?

Дворецкий нервно повел плечами. Мне показалось, что он не знает, как быстрее меня спровадить. Его колебания окончательно убедили меня в том, что здесь происходит что-то странное. И я твердо решил выяснить что.