Карлос Сафон - Дворец полуночи

— Он приходит в себя, — произнес голос, находившийся за сотни километров.

Бен сделал попытку расшифровать расплывающиеся пятна напротив его лица, и вскоре начал узнавать кое-какие знакомые черты. Несколько рук осторожно уложили его на спину и подсунули под голову мягкий приятный предмет. Мальчик заморгал. На него с тревогой смотрели глаза Йена, покрасневшие и полные отчаяния. С Йеном были Сет и Рошан.

— Бен, ты нас слышишь? — спросил Сет. Он выглядел так, словно не спал неделю.

Внезапно стала возвращаться память, и Бен резко дернулся, желая подняться. Ребята втроем вновь заставили его лечь.

— Где Шири? — с трудом выговорил он.

Йен, Сет и Рошан мрачно переглянулись.

— Ее здесь нет, — ответил наконец Йен.

Бену показалось, что на него обрушились небеса, и он закрыл глаза.

— Что тут произошло? — немного спокойнее спросил он после паузы.

— Я проснулся раньше вас, — объяснил Йен. — И пошел за едой. По дороге я встретил Сета, идущего к дому. Вернувшись, мы увидели, что все окна закрыты ставнями, и изнутри валит дым. Мы прибежали сюда и нашли тебя без сознания. Шири уже не было.

— Ее забрал Джавахал.

Йен с Сетом украдкой переглянулись.

— Что такое? Что вы узнали?

Сет вскинул руки к своей густой шевелюре и откинул волосы со лба. Его выдавали глаза.

— Сомневаюсь, что этот Джавахал вообще существует, Бен, — объявил могучий бенгалец. — Думаю, Ариами нам солгала.

— О чем ты? — удивился Бен. — С какой стати ей лгать?

Сет коротко рассказал о поисках в архиве Индийского музея под началом мистера Де Розио. Он заметил, что в материалах судебного разбирательства не нашлось ни одного упоминания о Джавахале. Его имя фигурировало только в частном письме полковника Ллевелина инженеру. По невыясненным причинам полковник стремился замять дело. Бен слушал друга с недоверием.

— Это ничего не доказывает. Джавахалу вынесли приговор, и он отправился в тюрьму. Он бежал шестнадцать лет назад, и с тех пор ведется отсчет его преступлений.

Сет вздохнул и покачал головой.

— Я ходил в Керзон-Форт, Бен, — грустно сказал он. — Шестнадцать лет назад не было ни побега, ни пожара. Тюрьма сгорела в 1857 году. Джавахал не мог очутиться за решеткой или бежать из тюрьмы, которая перестала существовать за много лет до суда. Суда, который нигде не упомянут. Картинка не складывается.

Бен смотрел на него вне себя от изумления.

— Она солгала, Бен, — сказал Сет. — Твоя бабушка нам солгала.

— Где она сейчас?

— Майкл ищет ее, — ответил Йен. — Он приведет ее сюда, как только найдет.

— А где остальные? — снова спросил Бен.

Рошан нерешительно покосился на Йена. Тот удрученно кивнул.

— Расскажи ему, — попросил он.

Майкл остановился, глядя на закатный туман над западным берегом Хугли. Десятки людей, прикрытых белыми поношенными одеждами, окунались в воды реки, и хор их голосов тонул в журчании потока. С шумом рассекая воздух, хлопали крыльями голуби, взмывая ввысь среди бесцветных куполов и дворцовых джунглей, окаймлявших сверкающую поверхность Хугли. Открывавшаяся панорама напоминала Венецию во мгле.

— Это ты меня искал? — спросила старуха, сидевшая в нескольких метрах от мальчика. Лицо женщины было спрятано под покрывалом.

Майкл присмотрелся к ней, и старуха приподняла платок. Глубокие и печальные глаза Ариами Бозе, казалось, потускнели в свете заката.

— У нас больше нет времени, госпожа, — сказал Майкл. — Уже нет.

Ариами наклонила голову и неторопливо встала. Майкл предложил ей руку, и под покровом сгущавшихся сумерек они направились к дому инженера Чандры Чаттерджи.

Ребята молча расселись вокруг Ариами Бозе. Все пятеро терпеливо дожидались, когда женщина устроится поудобнее и сочтет, что пора отдавать долг, которым она обременила себя, утаив от них истину. Никто не осмеливался заговорить первым. Горячее желание узнать правду, томившее душу, преобразовалось в тот момент в отстраненное спокойствие обреченных. Дети подозревали, что тайна, которую старая дама столь ревностно хранила, исполнена трагизма и повлечет роковые последствия.

Ариами с глубокой грустью посмотрела на лица ребят, и едва заметная горькая улыбка коснулась ее губ. Слабо вздохнув, она потупилась, уставившись на ладони своих рук, маленьких и дрожащих, и наконец начала говорить. В голосе ее не осталось ни следа властности и решительности, которые были привычными для всех, кто знал ее. В конце пути страх одолел присущую ей твердость духа, лишив мужества и силы. Мальчики поняли, что перед ними всего лишь слабая и смертельно испуганная старая женщина. Девочка, прожившая слишком долго.