Карлос Сафон - Дворец полуночи

Упомянув подругу, Йен вновь ощутил тревогу, гадая, где она может пропадать. Шири заметила выражение рассеянности на его лице и спасла его от печальных мыслей, задав новый вопрос по поводу игры.

— А в чем разница между тактикой и стратегией? — спросила она. — Это чисто техническая проблема?

Йен задумался над вопросом Шири, и у него закралось подозрение, что ответа он не знает.

— Разница в терминах, она чисто теоретическая, — раздался с высоты уверенный голос Бена. — Тактика — это совокупность маленьких шагов, которые ты предпринимаешь, чтобы дойти до какого-то места. Стратегия — шаги, которые ты делаешь, когда идти некуда.

Шири подняла голову и улыбнулась Бену.

— Ты играешь в шахматы, Бен? — поинтересовалась она.

Бен не отозвался.

— Бен с сожалением относится к шахматам, — пояснил Йен. — По его мнению, шахматы — это второй способ самого бесполезного использования человеческого разума.

— А первый? — весело уточнила Шири.

— Философия, — провозгласил Бен со своей дозорной вышки.

— Бен dixit, [11] Сказал (лат.). — резюмировал Йен. — Почему бы тебе не слезть? Сейчас все вот-вот подойдут.

— Я подожду, — ответил Бен, возвращаясь к себе на небеса.

Он спустился вниз только через полчаса, когда Йен углубился в объяснения, как ходит конь, а у входа во дворик Дворца полуночи появились Рошан и Сирах. Вскоре прибыли и Сет с Майклом. Компания уселась вокруг небольшого костерка. Йен разжег его, пустив в дело остатки запаса сухих дров, который ребята держали в закрытой и защищенной от дождя нише в задней части Дворца. От пламени костра на лица ребят ложились медные блики. Бен передал по кругу бутылку с водой, хоть и не очень свежей, но по крайней мере не зараженной болезнетворными бактериями.

— Разве мы не подождем Изобель? — спросил Сирах, явно обеспокоенный отсутствием предмета своей безответной любви.

— Возможно, она не придет, — сообщил Йен.

Друзья оторопело уставились на него. Йен коротко пересказал состоявшуюся днем беседу с Изобель. Когда он говорил, лица друзей все больше мрачнели. Закончив, Йен отметил, что подруга настаивала, чтобы они обобщили результаты поисков, наметили, что делать в первую очередь, и распределили обязанности независимо от того, придет она или нет.

— Хорошо, — согласился Сирах взволнованно. — Я расскажу, что мы выяснили, и тотчас побегу искать Изобель. Только этой упрямице могло прийти в голову отправиться на экскурсию ночью, одной, не сказав куда. Как ты мог отпустить ее, Йен?

Рошан поспешил на помощь Йену.

— С Изобель не спорят, — напомнил он, положив руку на плечо Сираху. — Ее слушаются. Расскажи про ребус, а потом мы вместе отправимся за ней.

— Ребус? — не поняла Шири.

Рошан кивнул.

— Мы нашли дом, Шири, — пояснил Сирах. — Вернее, мы знаем, где он.

Лицо Шири вмиг просияло, а сердце учащенно забилось. Мальчики подсели поближе к огню, и Сирах извлек листок бумаги. На нем характерным почерком самого тщедушного члена общества «Чоубар» были написаны строки каких-то стихов.

— Это что? — спросил Сет.

— Поэма, — ответил Сирах.

— Читай, — велел Рошан.

Ребята словно онемели после того, как Сирах прочитал поэму. На миг лишь потрескивание дров в пламени и далекий голос города разбавляли шелест ветра.

— Я знаю стихи, — пробормотала Шири. — Они взяты из одной книги моего отца. Ими завершается моя любимая история, притча о слезах Шивы.

— Точно, — подтвердил Сирах. — Мы до вечера просидели в Бенгальском промышленном институте. Фантастическое здание, чуть ли не руины, где накопились этажи архивов, а комнаты погребены под слоем пыли и мусора. Там были крысы, и я уверен, что если бы мы пришли ночью, то увидели бы, что еще скрывается…

— Ближе к делу, Сирах, — прервал его Бен. — Пожалуйста.