Фрэнсис Вилсон - Ночной мир

— Ник, я не могу оставить тебя здесь. Я должен вернуться, и ты можешь понадобиться нам дома. Но когда все это кончится, я опять привезу тебя сюда.

Ник заплакал:

— Вы обещаете мне, отец Билл?

Билл едва сдерживался, чтобы тоже не заплакать, и сжал руку Ника.

— Хорошо, Ник. Обещаю.

Ему было очень тоскливо, но он старался не показывать виду и помахал рукой Александру и остальным.

— Скажи им, что я вернусь, — сказал он по-немецки старику. — Когда все это кончится, все дыры закроются и все чудовища уйдут восвояси, я вернусь. А еще я расскажу всему миру о храбрости вашего народа.

Александру тоже помахал ему рукой, но без улыбки. В глазах стояли слезы. Билл разделял его скорбь не только по погибшим, но и по маленькой общине. Для такой приходящей в упадок, умирающей деревни это была чрезмерная цена — потерять четырех мужчин в расцвете сил.

— Я вернусь, — снова сказал он. — Я не забуду вас.

Он говорил искренне. Если только он переживет все это, если останется жив.

Он выжал первую скорость и, выехав за ворота, повел машину к мосту. Жуки носились вокруг них. Он уже проехал половину расстояния, когда фары высветили щупальце. Оно вытянулось вдоль настила и, приподняв суженный конец, не то разглядывало Билла, не то обнюхивало.

Билл остановился и рассмотрел в темноте, как остальные щупальца вытягиваются вперед, присоединяясь к первому. Вскоре весь мост буквально кишел ими. Билл нащупал на полу слева от сцепления кнопку дальнего освещения и нажал на нее.

И когда увидел, что ожидает его на другом конце моста, охнул и инстинктивно отпрянул назад, откинувшись в кресле. Фары дальнего освещения высветили огромную, гладкую, аморфную, поблескивающую черную тушу в тридцать футов высотой и не менее чем в сто шириной. Он старался разглядеть, где у нее глаза и рот, но так и не разобрал. Сплошная склизкая черная масса. Огромное глистообразное существо с щупальцами.

И эти щупальца старались дотянуться до него, подползая все ближе.

Билл хотел объехать чудовище, но оно своей огромной массой полностью загородило выезд с моста. Даже если он проедет на вездеходе по щупальцам, все равно упрется в это неподвижное, как стена, туловище.

Внезапно щупальце показалось с другой стороны капота, обвилось вокруг него и дернуло машину на себя. Билл дал задний ход и проехал назад футов двенадцать. Щупальца неотрывно следовали за ним.

— Проклятие, я в ловушке! До самого утра!

В бессильной ярости, доведенный до безумия, Билл колотил руками по рулю. Он добыл осколки, за которыми отправлялся сюда, но не может доставить их Глэкену, не может тронуться в обратный путь до Плоешти, пока не наступит утро. Снова потеряно время. И еще одну ночь он не увидит Кэрол. А он так хотел этого! Каждая минута, проведенная с ней, была дорога. Сколько еще таких минут им отпущено?

С помощью зеркала, заднего обзора он провел машину обратно в замок и остался сидеть у руля, стараясь унять волнение, разрывающее грудь, всматриваясь в темноту. Ему хотелось плакать.

Из передачи радио ФМ-диапазона:

« Фредди: Джо решил немного вздремнуть — ему это необходимо, но я по-прежнему с вами и боюсь, настало время всем расходиться по домам. Сейчас 4.48. Десять минут до захода солнца. Так что не ищите приключений на свою задницу».

Манхэттен

Кэрол смотрела, как опускается на город темнота, и думала о том, какое это счастье, что у них в здании есть генераторы. Она вспомнила о Билле. Она не забывала о нем с тех пор, как он уехал вчера утром, но сейчас, с наступлением темноты, мысли о нем не покидали ее ни на минуту.

— Где он? — спросила Кэрол у Глэкена.

Он в этот момент проходил мимо нее с пустым подносом, который нес из комнаты Магды. Глэкен остановился у нее за спиной.

— Думается, он еще в Румынии.

Кэрол взглянула на часы. Скоро четыре. Значит, у них там около одиннадцати. Скоро наступит среда.

— Но он уже должен вернуться.

— Мог бы вернуться, но вот что касается «должен»… — Он покачал головой. — Я так не думаю. — Он ласково положил ей на плечо свою исполосованную шрамами руку. — Не стоит пока волноваться. По крайней мере до завтра. Вот если завтра к этому времени он не вернется, тогда другое дело. Тогда и я буду волноваться вместе с вами.

Оставив ее одну, он направился в кухню.

Кэрол снова стала смотреть в темнеющее небо, теперь она подумала о Хэнке. И эта мысль причиняла ей боль, словно от удара ножом. Он бросил ее. Как мог он так поступить? Странно — злости она не чувствовала. Но куда он исчез?