Сергей Саканский - Пугало. Ужас из далекого детства

Кошелев разыскал тот самый рецепт, по которому они сварили тогда какое-то неизвестное снадобье. И он узнал его ингредиенты, эти пресловутые МХ, АF… В конце книги была расшифровка загадочных символов, а Кошелев теперь довольно неплохо понимал латынь. Этот состав уже попадался ему в ученой практике. Он оглядел присутствующих и торжественно произнес:

– А знаете, какой нектар вы тогда сварили и с риском для жизни выпили? Знаете, что это варево чуть ли не определило всю вашу дальнейшую судьбу?

Все посмотрели на Кошелева с недоумением, а он, переведя взгляд с Анны на Горина, затем – с Марины на Петухова, продолжал:

– А. может быть, и не чуть ли… Может быть, и вправду определило, а?

– Говори, не томи! – пробурчал Горин, поправляя свой пластырь.

– Слава Богу, что я не хлебнул тогда из кастрюльки! Ведь это было не что иное, как приворотное зелье древних славян.

Услышав эти слова, мужчины и женщины непроизвольно переглянулись. Анна посмотрела на Горина, Марина – на Петухова.

– Именно приворотное любовное зелье, так-то!

Вот почему они тогда все влюбились друг в друга! Предметом любви оказался тот или та, кто был ближе других – в момент, когда зелье начало действовать. Вот почему Анна, которой нравился Горин, влюбилась в Петухова. Вот почему Марина, которой нравился Петухов, влюбилась в Кошелева. А Игоря Кошелева эта чаша миновала, потому что он отказался попробовать варево.

– И оно подействовало… – задумчиво проговорил Кошелев. – А если подействовало одно, то, может быть, действует и другое.

Все увидели, что он пришел в сильное волнение, стал листать страницы книги…

– Вот оно! Нашел…

И Кошелев медленно, нараспев, стал читать длинные, тягучие старославянские слова.

Читая, он двигался по направлению к пугалу, стоящему посреди огорода. И в тот миг, когда заклинание было прочитано до конца, раздался знакомый звук, тот самый тихий скрежет, которого они не слышали уже двадцать лет…

Пугало дернуло головой. Звук, раздавшийся при этом, был ужасен, не сравним ни с чем, существующим в природе. Ведь никто никогда не слышал, как скрипит деревянный шест, который скручивает чудовищная, сверхъестественная сила… Горин не верил своим глазам: это не было ни магистром Збруевым, ни Анной, переодетой в маскарадный костюм. Это было настоящее пугало, и оно корчилось посреди огорода, рассматривало свои деревянные руки, свое туловище в черном пальто. И внезапно оно посмотрело на них… Раздался всеобщий крик ужаса. Пятеро замерли на месте. Даже Игорь Кошелев, который, в сущности, предполагал что-то такое, который и сам сознательно вызвал это явление, смотрел на пугало широко раскрытыми глазами.

Деревянный шест треснул, пугало выпрыгнуло из земли, сделало несколько шагов, оставляя неглубокие лунки, в сторону раскрытого сундука. Поворошило сучковатой рукой внутри, оглянулось на людей…

Горин понял, что оно не только видит их всех в эту минуту, но и все про них знает: об алмазе и о магистре Збруеве, обо всех их жизнях с самого детства, об их влюбленностях. И именно поэтому пугало не причинит им никакого вреда.

Магистр Збруев сидел на болотистом берегу реки, соображая, как выбраться отсюда к тому месту, где он сегодня утром оставил машину. Вся его судьба теперь была в его руках, буквально зажата в кулаке.

Збруев раскрыл ладонь и в который раз посмотрел на сокровище, добытое в результате хитроумной интриги и опасной борьбы. Впрочем, интрига была простой, а борьба пустяковой. Сокровище, можно сказать, само пришло к нему в руки.

Когда взбалмошная пациентка с красивыми ногами переступила порог его кабинета, он и помыслить не мог, что именно благодаря ей станет миллионером. Теперь уже все: не надо больше дурить головы людям всякими колдовскими ритуалами, пудрить мозги деревенщинам при помощи аппарата УВЧ, который на самом деле был не то, чтобы сломан, а и вовсе – пустой внутри. Как чугунок этого мифического пугала…

Все, что Збруев умел делать – это был гипноз, правда, не совсем настоящий: ему приходилось прибегать к разного рода химическим средствам, чтобы внушить своим клиентам ту или иную мысль, главным образом, конечно, мысль о том, что перед ними настоящий колдун, маг белый или черный, по желанию, и что пора бы немного потрясти своими кошельками…

Погрузив Анну Вихрову в транс, Збруев добрался до ее детских воспоминаний и обнаружил звезду. Пациентка нарисовала ее, и Збруев сразу узнал сокровище: его изображение красовалось в одной из магических книг, которые он для солидности держал на самой видной полке своего кабинета.