Сергей Саканский - Пугало. Ужас из далекого детства

В это самое время, в своем ателье Петухов открыл на мониторе два окна и с величайшим изумлением переводил взгляд с одного на другое, не веря своим глазам.

В одном окне была фотография, сделанная его детской рукой, бабушкин сундук, чьи-то ноги в сандалиях… На крышке сундука лежит линза в восьмиконечной оправе. В другом окне – страница сайта, посвященного геммологии, геральдике и нумизматике. И старинное изображение той же самой «линзы», вернее, древнего индийского алмаза в оправе восьмиконечной звезды, более двухсот лет назад пропавшего в царской России, при перевозке коллекции бухарского эмира через Казань.

Никогда еще Марина не видела Сашу Петухова в таком странном состоянии. Обычно робкий и застенчивый, он заявился к ней на работу без звонка, глаза его горели, Марина даже подумала, что он пьян.

По мере того, как он рассказывал, она испытывала все большую заинтересованность и, одновременно, все большие сомнения в том, насколько Петухов вменяем. По его словам выходило, что стекляшка, которой они играли в детстве, и которая сейчас лежала, зарытая вместе с сундуком где-то в деревне Старица, стоила 20 миллионов долларов и принадлежала Петухову по праву наследия, как и все содержимое сундука его бабушки. Оставалось только найти и откопать этот сундук.

Петухов положил на стол распечатку из Интернета. Звезда была действительно очень похожа на ту, что Марина видела в детстве, а в статье говорилось, что магический амулет был сделан древними тибетскими мастерами и представлял собой алмаз массой в 225 карат, вставленный в звездообразную оправу из метеоритного железа. Вот почему эта черная звезда была такой неказистой на вид и показалась просто линзой в замысловатой металлической оправе.

История амулета была драматичной, впрочем, как история любого сокровища такого масштаба ценности. Веками звезда служила колдовству, многим поколениям древних жрецов, пока не попала к китайскому императору, у кого и была куплена князем Ордынским, известным собирателем восточных древностей. В середине восемнадцатого века коллекция Ордынского была похищена в Казани. Долгое время амулет считался утерянным, но незадолго до революции в печати появились сведения, что его магической силой пользуются колдуны клана Серебряной Розы.

– Серебряная Роза! – воскликнул в волнении Петухов. Я не раз слышал эти слова от бабушки. Думаю, что она как раз и была последним представителем клана. Они тогда поссорились с мамой. Теперь я понимаю, из-за чего. Бабушка хотела, чтобы мама продолжила ее дело. А мама вообще не относилось ко всему этому серьезно. Бабушка умерла, никому не передав свою силу и свой амулет. Ее нашли мертвой как раз рядом с этим сундуком!

Насчет колдовства и кланов Марине было не очень интересно, а вот рассказ об алмазе величиной с грецкий орех она слушала с большим любопытством. В конце концов, Марина переоделась в изящный спортивный костюм и села за руль своего Ниссана-микро. Петухов позвонил Кошелеву и в нескольких словах обрисовал ему проблему. Кошелев тоже готов был немедленно отправиться на поиски сундука, который интересовал его не меньше, поскольку скрывал древний славянский манускрипт.

Горин и Анна встретили друзей у ворот дачного поселка, рядом с будкой сторожей. Полупьяный сторож в камуфляжной форме выглядывал из окошка, рассматривая людей, которых он предал за деньги, выдав их адреса магистру Збруеву, понятия не имея, какие силы стоят за всей этой историей.

Оказавшись на берегу Клязьмы, друзья растерянно бродили среди сосен.

– Меня с вами не было, – сказал Кошелев, – но я полагаю, что вы зарыли сундук под деревом, которое казалось чем-то приметным, отличным от других.

– Двойная сосна, – вдруг вспомнил Петухов. – Ее ствол раздваивался на высоте.

– Это уже кое-что, – сказал Горин.

Друзья задрали головы, рассматривая верхушки сосен.

– Таких деревьев тут три, – заметила Анна.

– Я знаю! – воскликнула Марина. – В ту сосну был вбит большой ржавый гвоздь. И я повесила на него свою панамку.

Кошелев подошел к стволу ближайшей двойной сосны и внимательно осмотрел его, покачал головой, затем подошел к сосне, которая росла немного выше по склону.

– Есть!

Действительно, на высоте метра полтора в стволе торчал ржавый гвоздь, вернее, то, что от него осталось – маленький, крошащийся от прикосновения, едва заметный на фоне коричневой коры штырек.

Горин развернул листочек с планом. Сосна была изображена кружочком, а над пунктирной линией, прочерченной строго перпендикулярно берегу реки, значилось – 12 шагов.