Джеймс Херберт - Копье

Этот кошмар стал немного спадать, когда прошло уже около двадцати лет. Но его память по-прежнему хранила отголоски тех событий, а с ними и лица тех, кого он считал ответственными за этот геноцид, за преследование его нации, за убийство его семьи. Адольф Гитлер и его приспешник Генрих Гиммлер!

Их лица постоянно преследовали его, потому что были причиной всех его страданий и его позора. Он не забывал о них, потому что был уверен, что зло, которое они посеяли в мире, может вновь очень легко прорасти.

После войны, когда он узнал, что родственники, находившиеся в Германии, закончили свой путь в чадящем аду Освенцима, он предпринял поездку в Палестину в надежде разыскать там хоть кого-нибудь из близких, в безнадежной попытке загладить вину своего прошлого малодушия, принять участие в возрождении своей нации. Но новое поколение израильтян, с которыми он встречался и которым пытался высказать свои устремления помочь Израилю, думало уже по-иному. Для большинства из них время многовекового угнетения закончилось, по крайней мере в их сознании. Они вернулись к себе, в родную страну, и хотели либо обрести здесь свободу, либо погибнуть в борьбе за нее.

Они были маленькой нацией в маленькой стране и воспринимали весь остальной мир за ее границами как огромного кровожадного волка, стоящего у дверей дома. Теперь народ Израиля не будет верить никому, никакой другой нации, а будет лишь сотрудничать с ними, торговать и, может быть, даже поддерживать их социальную политику. Но никогда не будет верить ни другой нации, ни другой стране.

А поскольку они вынуждены жить в постоянном окружении врагов, их сила должна распространяться дальше границ их страны, чтобы они могли предотвратить любой неожиданный удар неприятеля.

Они убедили Смита остаться в Англии, создать себе определенный облик, стать англичанином. И ждать. Быть готовым и ждать.

Сначала он работал в небольшой ювелирной лавке, расположенной в лондонском районе Хеттон-Гарден. Проявив определенную настойчивость, он добился, как и некоторые другие переселенцы из Германии, компенсации за потерю семьи. Получив эти небольшие средства и женившись на Сейди, которая имела небольшой капитал, он смог открыть собственный магазин в Велфемстоу.

У него был еще один источник дохода, о котором никто не знал, даже его жена. Это были деньги, которые он получал от израильской разведки. Сумма была небольшая, но небольшой была и работа, которую ему иногда приходилось выполнять. Когда он был моложе, то был нетерпелив и проявлял почти рабское угодничество к делам, но его просили только ждать, оставаясь в тени, и постоянно убеждали, что именно в этом и состоит его путь служения нации. Его день еще не наступил.

Постепенно этот внутренний порыв стал в нем ослабевать и с годами угас совсем. Он уже без эмоций выполнял всевозможные мелкие поручения, одним из которых было длительное наблюдение за человеком по имени Стедмен с того самого момента, когда он вернулся в Англию и обосновался в детективном агентстве. Смит решил поближе познакомиться с работой агентства, заключив с ними контракт на проверку своего единственного служащего. Это расследование проводил отставной полицейский Блейк, который и представил Смиту полный отчет об этом человеке, в котором Смит и сам, естественно, не сомневался. Таким образом, Смиту удалось завязать дружеские отношения с Блейком, которого он часто приглашал как консультанта и в других, таких же надуманных делах, касающихся его бизнеса. Это дало ему возможность узнать кое-что от бывшего полицейского о делах агентства. Постепенно они стали добрыми приятелями, и даже часто встречались семьями. И если такое отношение к бывшему полицейскому со стороны преуспевающего еврея-коммерсанта и показалось бы необычным, то он не мог бы почитать это по другому, как желанием завязать хоть какие-то связи с представителями закона.

Смит некоторое время пытался согреть руки своим дыханием, затем опустил их поглубже в карманы пальто. Да, он уже стар для такой работы, особенно в такую погоду, которая не сулит ничего хорошего для его здоровья, а здесь, как оказалось, он просто попусту теряет время. И почему этот Стедмен так интересует израильскую разведку? Смит проклинал манию секретности, которая постоянно исходила от его хозяев. Почему они не могли поручить это наблюдение своим штатным агентам? И что он скажет Сейди, которая не имеет никакого представления о Моссад и о той работе, которую он для них выполняет? Что он скажет, когда она спросит, чем он был занят в такое время? Она, конечно, будет подозревать женщину. Будет? Да она уже подозревает. Конечно, у него будет шанс сказать ей... Внезапно его размышления были прерваны, а тело напряглось помимо его воли, реагируя на что-то едва ощутимое, промелькнувшее перед его глазами.