Джеймс Херберт - Оставшийся в живых

Старик туже затянул шарф на шее и плотнее запахнул борта своего толстого пальто. Теплый воздух его дыхания выходил изо рта белым облачком, которое тут же таяло в холодном вечернем воздухе. Некоторое время он бездумно сидел, выбивая ногами на твердом бетонном покрытии моста какой-то замысловатый ритм, затем поерзал, стараясь поудобнее устроить свое стареющее тело на жесткой скамейке. Он взглянул вверх, и вид темного бездонного октябрьского неба породил в нем приятное ощущение собственной мизерности. Яркая и четко очерченная половинка луны, плоская и отстраненная, казалась чужой и незначительной на фоне этой бездонной глубины.

Вздохнув про себя, старик опустил взгляд к реке, на черной поверхности которой то тут, то там вспыхивали пятна отраженного света; непрерывно сливаясь и дробясь, они ослепительно сияли, складываясь в яркую, причудливую картину. Он перевел взгляд на берег, на лодки и катера, мягко покачивающиеся в спокойном течении реки, на сверкающий огнями строй магазинов и ресторанов, замыкающийся пивным баром. В вечернем освещении они казались ухоженными и нарядными; их унылая серость, хорошо заметная днем, сейчас скрадывалась резкими контрастами света и тени.

– Как хорошо, – подумал он. – До чего же хороши вечера в эту пору.

В это позднее время редко кто из пешеходов пользовался мостом, да и те из-за холода не задерживались на его открытом ветру пространстве. Большинство туристов давно покинуло Виндзор, их сезон подходил к концу. А экскурсанты, приехавшие на один день, уже разбежались обратно по своим автобусам и машинам и исчезли с наступлением коротких осенних сумерек. Теперь уменьшится и поток туристов, направляющихся через мост из Виндзора в его родной Итон, жаждущих увидеть знаменитый Колледж с его школьным двором времен Тюдоров и великолепной церковью XY века, отдать дань восхищения старинным фасадам торговых домов XYIII века и средневековым зданиям, построенным из дерева и камня, пробежаться по многочисленным антикварным магазинчикам, теснящимся на узкой главной улице – Хай Стрит. Сам-то он не очень ценил красоту тех мест, в которых родился, до тех пор, пока не прочел несколько лет тому назад фирменный путеводитель по Итону. Прожив долгое время среди всей этой красоты, он просто не воспринимал ее. Но после того, как у него появилась возможность остановиться, оглядеться вокруг и критически оценить самого себя и все то, что его окружает, у него пробудился глубокий интерес к истории и неповторимому своеобразию родного города. За последние четыре года, с момента выхода на пенсию и после своей болезни, он хорошо изучил Итон и стал его большим знатоком. Туристы, ненароком обращавшиеся к нему с расспросами на улице, неожиданно для себя находили в нем знающего и, казалось, неутомимого гида, который не отпускал их до тех пор, пока они не усваивали по крайней мере основных сведений из истории города. Однако к концу лета старик обычно уставал и от туристов, и от той суматохи, которую они вносили в его жизнь, и поэтому с радостью встречал наступление холодной погоды и более темных вечеров.

Теперь каждый вечер около половины девятого старик выходил из своего небольшого домика с верандой, стоящего на Итон Сквер, и шел к Колледжу, а затем возвращался по Хай Стрит к мосту, где обычно оставался минут двадцать-тридцать в любую погоду, глядя вниз по течению, туда, где Темза делилась на два рукава, обтекая Ромни Айленд. Не погружаясь особенно в раздумья, он просто наслаждался тем состоянием покоя, в которое его приводила эта вечерняя пора. Изредка, обычно летом, к нему присоединялись другие люди, знакомые и незнакомые, иногда он вел с ними дружеские беседы, но недолго, вскоре умолкал и погружался в свое обычное состояние тихой созерцательности. Потом шел назад, останавливался в "Кристофер Каридж" выпить стаканчик бренди, что было одним из тех немногих проявлений роскоши, которые он мог себе позволить, затем возвращался домой и ложился спать.

Старик думал, что и сегодняшний вечер ничем не будет отличаться от любого другого. Но тут он услышал гудение моторов самолета. В этом не было ничего необычного – над Итоном проходила прямая воздушная трасса от расположенного невдалеке аэропорта Хитроу, что являлось причиной многочисленных жалоб местных жителей как в Итоне, так и в Виндзоре. Но на этот раз что-то заставило его поднять голову и он стал пристально всматриваться в небо, стараясь отыскать источник звука. Сначала он увидел хвостовой огонь самолета, а потом, когда глаза привыкли к черному фону ночного неба, различил и огромный корпус.