Роберт МакКаммон - Неисповедимый путь

– Одну секундочку! – раздраженно вмешался Ходжес. – Мне не нравятся все эти ночные «визиты» Уэйна к Крипсину! Что происходит? Мы прибыли сюда по делу, а все, чем мы занимаемся, это слоняемся по этому сумасшедшему дому! У Уэйна есть и другие обязанности. И я не хочу, чтобы он принимал пилюли!

– Гомеопатия. – Найлз подал Уэйну халат. – Мистер Крипсин верит в оздоровительную силу Природы. И я думаю, что Уэйн подтвердит, что вы можете уехать, когда захотите.

– Что? И оставить его с вами? Уэйн, послушайте меня! Мы должны вернуться обратно в Файет! Все это дело темно, как обратная сторона Луны!

Уэйн завязал халат и посмотрел на Ходжеса.

– Мой папа сказал, что я должен доверять мистеру Крипсину. Я хочу остаться здесь еще ненадолго. Если вы хотите уехать, то вы свободны.

Ходжес увидел, что глаза юноши затуманены. Он понял, что мальчику отказывает чувство реальности…

И что за пилюли дадут Уэйну?

– Я умоляю тебя, – попросил Джордж. – Поехали домой.

– Джим Кумбс возьмет меня завтра с собой на «Челленджер», – ответил Уэйн. – Он говорит, что я могу научиться летать на нем, это совершенно безопасно.

– Но как же Поход?

Уэйн покачал головой.

– Я устал, Джордж. У меня боль внутри. Я сам Поход, и куда еду я, туда едет и Поход. Разве это не так? – Он взглянул на Генри Брэгга.

Улыбка адвоката была вымученной и натянутой.

– Конечно. Как скажешь, Уэйн. Я за тебя на все сто.

– Вам не стоило беспокоиться, джентльмены, – сказал Найлз, беря Уэйна за локоть и направляясь в сторону двери. – Я послежу за сном Уэйна.

Неожиданно лицо Джорджа Ходжеса покраснело от ярости, он пересек комнату и положил руку на плечо мужчине.

– Послушайте, вы…

Найлз молниеносно развернулся, и в горло Ходжеса уперлись два жестких пальца. Ходжес почувствовал короткую ослепляющую боль, от которой подогнулись его колени. Через сотую долю секунды рука Найлза снова спокойно висела вдоль его тела. В его бледно-серых глазах мелькнул тусклый огонек. Ходжес закашлялся и отошел в сторону.

– Извините, – сказал Найлз, – но вы никогда не должны касаться меня таким образом.

– Вы…

Вы пытались меня убить! – прохрипел Ходжес. – У меня есть свидетели! Клянусь Богом, я привлеку вас за все, что вы натворили! Я уезжаю отсюда сейчас же! – Он, шатаясь, прошел мимо них к выходу из комнаты, прижимая руку к горлу.

Найлз оглянулся на Брэгга.

– Урезоньте вашего друга, мистер Брэгг. Ему не выйти из дома до утра, потому что двери и окна заперты гидравлически. Я поступил грубо, и я извиняюсь.

– О…

Конечно. Все в порядке. Я имею в виду, что… Джордж немного расстроен…

– Точно. Я уверен, что вам удастся его успокоить. Поговорим утром.

– Хорошо, – согласился Брэгг и соорудил слабую улыбку.

Август Крипсин ждал в своей спальне этажом выше в другом конце дома. Когда Уэйн впервые увидел ее, она напомнила ему больничную палату: стены были белыми, а потолок был разрисован под голубое небо с белыми облаками. Жилая часть состояла из софы, кофейного столика и нескольких кожаных кресел. Пол покрывали персидские ковры мягких тонов, а торшеры излучали золотистый свет. Большая кровать, укомплектованная пультом управления освещением, влажностью и температурой и содержащая несколько маленьких телевизионных экранов, была со всех сторон окружена пластиковой занавеской, наподобие кислородной камеры. Рядом с кроватью был установлен кислородный баллон с маской.

Шахматная доска все еще стояла на длинном кофейном столике тикового дерева, где была оставлена прошлой ночью. Крипсин, одетый в длинный белый халат, сидел рядом с ней. Когда Найлз привел Уэйна, его глаза оценивали варианты продолжения партии. На Крипсине были надеты тапочки и хирургические перчатки. Его тело покоилось в специальном управляемом кресле.

– Опять кошмар? – спросил он у Уэйна, когда Найлз вышел.

– Да, сэр.

– Присаживайся. Давай продолжим игру с того места, на котором прервались.

Уэйн пододвинул себе кресло. Крипсин учил его основам игры; Уэйн безнадежно проигрывал, однако кони, пешки, ладьи и все прочее отвлекало его от плохих снов.

– Они были настолько реальны, да? – спросил Крипсин. – Я думаю, что кошмары более…

Реальны, чем обычные сны. – Он указал на две пилюли, белую и красную, и на чашку травяного чая, которая стояла напротив Уэйна.

Уэйн без колебаний проглотил пилюли и запил их чаем. Они помогали ему расслабиться, помогали уменьшить мучительную головную боль, и после того, как он к утру засыпал, он знал, что ему будут сниться только прекрасные сны о том, как он был маленьким и играл с Тоби. В этих навеянных лекарствами снах все было безмятежным и счастливым, и Зло не могло найти дорогу к нему.