Роберт МакКаммон: На пути к югу

Арден вздохнула. Она опустила голову и приложила руку к лицу.

– Сестры появились здесь где-то в сороковые годы, – продолжала Кетлин. – Они делали всю работу на острове. – Она прикончила свой лимонад и очень аккуратно поставила стакан на маленький столик. – Все мы… Спасительницы, я имею в виду… пришли из самых разных мест и по разным причинам. Но были все едины и похожи в одном – в очень важном.

Арден подняла голову, ее глаза опухли и покраснели.

– В чем же?

– Мы верили, – сказал Кетлин. – В чудеса.

– Но ведь это была ложь. Это был обман.

– Нет. – Кетлин покачала седой головой. – Это была иллюзия, а это не одно и то же. Люди всегда хотели верить в то, что Спасительница существует… что она может их вылечить… А когда надежды нет, то зачем жить? Мир без чудес… ну, это будет мир, в котором мне уже жить не придется.

– Какие чудеса? – спросила Арден, сдерживая легкое раздражение. – Здесь, вокруг, я не вижу никаких чудес!

Кетлин наклонилась вперед, вздрагивая от усилий. Ее щеки и лоб начали розоветь от гнева; она была волевой женщиной. Она произнесла три коротких четких слова:

– Открой. Свои. Глаза.

Арден заморгала, удивленная силой, звучавшей в голосе старухи.

– Нет, тебе не удастся здесь вылечить это пятно! Так же как я не смогла вылечить свой артрит или как Джульет Гарик не смогла выровнять свои ноги! Это все чушь! Но вот что не чушь, – вдох-выдох, вдох-выдох, – не чушь то, что я могу ходить мимо этих кроватей. Между рядами, которые мешают моему движению. Я могу идти мимо них, и люди, которые уже умирают, садятся, они садятся в своих постелях и улыбаются при виде меня и на несколько минут получают избавление от страданий. Они улыбаются и смеются, как будто прикасаются к солнцу. Всего на несколько драгоценных минут. И дети, больные раком, и туберкулезные, и больные СПИДом, – все выбираются из своей темноты, чтобы коснуться моей руки, и держатся за меня. Они тянутся ко мне, как будто я кто-то, и они не видят моих кривых отвратительных пальцев. Они не видят, что Кетлин МакКей из Индианы старая и хромая! – Ее глаза пылали яростью за линзами очков. – Нет, они тянутся к Спасительнице!

Она замолчала, вновь восстанавливая дыхание.

– И я не лгу им, – сказала она через минуту или две. – Я не говорю им, что они могут победить свою болезнь, если прежде этого не скажут доктор Фелисьен или доктор Уолкот. Но я пыталась… пыталась… заставить их понять чудеса именно так, как я и сестра Каролина это представляем. То, что тело должно умереть – да, это так. Оно должно покинуть мир, и так устроена жизнь. Но я верю в чудо, я верю в то, что хотя тело и умирает, душа остается бессмертной. Она остается, как остается Спасительница. Хотя женщины, которые носили это имя, уже ушли. Спасительница не исчезла. Она живет и живет, присматривая за своими пациентами и за своей больницей. Проходя между рядами кроватей. Протягивая руки. Она продолжает жить. Так что ты зря осмеливаешься сидеть здесь с закрытыми глазами и не видеть того, что тебе предлагает Бог!

У Арден медленно открылся рот.

– ..Мне?

– Да, тебе! Больница, вероятно, проживет и без Спасительницы… Я думаю, это вполне возможно. Она претерпит большие изменения. Все Спасительницы долгие годы поддерживали это место. И это очень нелегкое дело, скажу я тебе! Шторм разносил больницу на куски, всегда были проблемы с деньгами, проблемы с оборудованием и управлением. Старые здания частично развалились. Здесь все далеко от совершенства. А если бы не было Спасительницы, чтобы выбивать пожертвования или бороться с нефтяными компаниями, которые хотят начать здесь бурение – перекопать весь берег и разрушить наш остров, – где бы мы сейчас были? Она закрыла глаза и откинулась на, подушку.

– Не знаю. Я не знаю. Нет. Я не хочу быть той, кто завершит эту цепь. – Она вздохнула и замолчала, погрузившись в свои мысли. Потом заговорила вновь, и голос ее был низким и тихим. – Спасительница не должна быть слабовольным человеком. Она должна быть бойцом и должна делать самую тяжелую работу так хорошо, как только может. Больше всего… – глаза Кетлин открылись, – она не должна бояться брать на себя ответственность.

Арден сидела очень тихо, руки ее сжимали розовый мешочек.

– Может быть, ты и не такая. Не знаю. Черт возьми, как я устала. Эти сестры все молятся и молятся в церкви. Я говорила им. Я говорила им, что если она есть, она придет сюда. Но может быть, ты и не та.

Арден не знала, что сказать. Она поднялась с кресла, но так и не знала, идти ли ей и если идти, то куда.