Роберт МакКаммон: На пути к югу

– О. – Он кивнул, даже если ничего и не понял. – Я думаю, что это тоже хороший знак. Так вы готовы к встрече?

– Готова, – сказала Арден. Он провел ее внутрь дома.

Как только они оказались у внутренней двери, Перли сказал:

– Миз МакКей? Я привел ее!

– Тогда входите! Я понимаю, что выгляжу как пугало, но все равно входите!

Голос был скрипучий, да, это был голос старухи. Дэн был прав: не могло быть в реальности такого факта, как женщина, которая вечно остается молодой. Но даже если Юпитер частично ошибался, Спасительница все-таки должна была лечить одним прикосновением своих рук. Арден с замершим от страха сердцем прошла за Перли через гостиную и небольшой коридор в спальню.

На постели, обложенная подушками персикового цвета, сидела Спасительница. Солнечный свет, проникавший сквозь затянутые тюлем окна, падал на пол из золотистых сосновых досок, а над постелью негромко жужжал вентилятор.

– О, – прошептала Арден, и из глаз у нее брызнули слезы. Она прикрыла рот рукой, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.

Спасительница, разумеется, была очень старой женщиной. Может быть, ей было восемьдесят пять, а может быть, и больше. Если когда-то ее волосы были светлыми, то сейчас они были белые как снег. Ее лицо испещрили глубокие морщины, но Арден видела, что в свои молодые годы эта женщина была очень красивой. Она была одета в просторное белое платье, и одной рукой она тянулись к столику, где лежали очки в металлической оправе. Движение было медленным, и рот старой женщины исказился от боли. Пальцы у нее были искривлены и изуродованы, и очки она взяла с большим трудом. Перли тут же оказался рядом с ней, но не стал одевать ей очки. Он наблюдал, как ее пальцы справляются с работой. Наконец, она сама надела очки, и Арден увидела, что за линзами в янтарных глазах Спасительницы все еще виден внутренний огонь. “Как божественный свет”, – подумала Арден.

– Садись. – Спасительница подняла вторую руку с такими же искривленными пальцами и указала на повернутое к кровати цветастое кресло. Голос старухи дрожал то ли от паралича, то ли от волнения – Арден точно не знала. Она села и стиснула розовый мешочек, который лежал у нее на коленях. Сердце девушки билось как сумасшедшее.

– Лимонад, – предложила Спасительница. Дышать ей тоже было больно. – Хочешь стакан?

– Я… пожалуй.

– Могу добавить в него каплю водки. – Спасительница, к удивленью Арден, говорила с акцентом Среднего Запада.

– Гм… нет. Только лимонад.

– Перли, ты будешь? А в мой, пожалуйста, добавь водки.

Обе женщины молчали. Спасительница пристально смотрела на Арден, а та просто не знала, куда девать глаза. Она была так рада, что наконец нашла ту, которая была ей так нужна, но в то же время чувствовала и разочарование. Спасительница была не такой, про какую ей рассказывал Юпитер. Спасительница не смогла обмануть время, и она не была знахаркой. Если она была способна излечивать прикосновением, то почему не смогла убрать эти шрамы с лица Перли? Слезы вновь обожгли Арден глаза; это были слезы горечи от сознания собственной глупости.

Спасительница – покоряющая время, никогда не стареющая – оказалась мифом. На самом деле Спасительница оказалась маленькой, седой, страшноватой восьмидесятипятилетней старухой с шишковатыми наростами на пальцах и тяжелым дыханием.

– Не плачь, – сказала Спасительница.

– Со мной все в порядке. На самом деле. – Арден вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Я… – Она остановилась. Шлюзы вот-вот готовы были прорваться слезами. Все было плохо. Это была жестокая, жестокая шутка.

– Тогда продолжай, если хочешь поплакать. Я выплакала все свои слезы в тот, первый день.

Слезы начали течь по щекам Арден. Она захлюпала носом.

– Вы хотите сказать… вы плакали тоже?

– Когда я пришла сюда и все узнала. – Она сделала паузу. Ее дыхание было напряженным. – Узнала, что Спасительница не может наложить на меня руки и просто так убрать все это прочь.

Арден покачала головой. – Я не… я не понимаю.

Что убрать?

Старуха слегка улыбнулась.

– Боль. Спасительница не смогла вылечить меня от боли. Это я должна была сделать сама.

– Но… вы… вы ведь Спасительница, верно?

– Да, я Спасительница.

– А вы… монахиня?

– Я, монахиня? Ха-ха! Я слишком много шумела и скандалила, когда была девицей, чтобы теперь стать монахиней! Видели бы вы моего отца, когда полиция приводила меня домой!