Роберт МакКаммон - Участь Эшеров

Может, это был Жадный Желудок, а может, и нет, сказал про себя Логан. Если он вообще существует. Но если жуткая пантера охотится в лесах Эшерленда, то рано или поздно ее привлечет сюда запахом мяса и крови. Логан приходил на это место каждую ночь и ждал по несколько часов. Он видел на земле следы рыси и лисицы, но ни разу не видел таких больших отпечатков лап, какие должны быть у пантеры.

Жадный Желудок был главной причиной, по которой Логан решил согласиться на эту работу. Он давно хотел испытать свое охотничье мастерство на пантере, и приглашение жить в Эшерленде давало ему доступ туда, где предположительно обитал монстр. Его единственным оружием был нож с зазубренным лезвием, который он держал в кожаных ножнах на правом бедре. Если такое существо как Жадный Желудок вообще существует и оно придет сюда, то Логан знал, что должен проявить проворство и действовать быстрее, чем когда-либо раньше. Но тем больше было азарта, и он верил собственные, весьма специфические таланты.

Время пришло. Он начал медленно и ритмично дышать, вдавливаясь спиной в валун. Через фланелевую рубашку он чувствовал края и выбоинки камня. Он мысленно приказал себе стать его частью и влиться телом в камень. Его пульс начал медленно замедляться. Когда температура его тела понизилась, Логан задрожал, но затем ему удалось снова сосредоточиться и сохранять полное спокойствие. Его дыхание постепенно затихало и наконец стало едва различимым. Зрачки на неподвижном лице расширились и стали большими, как десятицентовики. Сердцебиение почти прекратилось.

Если бы кто-то проходил поблизости, Логан вполне мог сойти за обычный выступ на валуне. При желании он был способен оставаться в таком положении часами, но в случае необходимости мог в считанные секунды вскочить на ноги.

Несколько дней тому назад он стоял в саду и наблюдал как Кэтрин Эшер идет из Гейтхауза в гараж. Ему нравилось ее стройное хорошо сложенное тело, а ее зад, обтянутый спортивными брюками, двигался очень соблазнительно. Она была самой красивой женщиной из всех, которых Логан когда-либо видел, а тейлорвилльские девки, за которыми он иногда ухлестывал, ей и в подметки не годились. Когда Кэтрин прошла мимо него, он сказал ей: «Привет», – но она так презрительно посмотрела на него, что на мгновение Логан почувствовал себя слизняком. Затем она ушла по тропинке в сад. Логан понял этот взгляд: Кэтрин думала, что слишком хороша даже для того, чтобы просто с ним заговорить. Это было как с собакой его дедушки Роберта, Маттом, думал Логан в немом трансе. Его раздражало, когда Матт, бывало, игнорировал его, а однажды даже цапнул за протянутую руку. Таким образом, для него было делом принципа испытать свои таланты на Матте и заставить собаку прийти к нему, виляя хвостом и заискивая, чтобы он молотком размозжил ей голову.

Логан вычислил окно Кэтрин и иногда стоял под ним, глядя наверх. Вчера днем его застал за этим занятием Эдвин и велел ему отправляться работать в прачечной. Эдвин все время за ним наблюдает, а Кэсс, знал Логан, терпеть его не может. Эдвин сказал, что он злоупотребляет их «доверием» – интересно, что это означает? – и не показал себя способным к различного рода работам, которые должен выполнять в поместье. Логану это было все равно. Он не планировал задерживаться в поместье. Эта дерьмовая должность управляющего слишком сковывала бы его свободу. Все, чего он хотел, – это достаточно денег, чтобы купить новую машину и направиться в Калифорнию.

Но вполне возможно, размышлял Логан, что, перед тем как уехать, он испробует свои способности на человеке – например Кэтрин. Он вспомнил тот ее взгляд, и у него внутри все вскипело. Он заставит ее прийти к нему, заискивая, умоляя и виляя хвостом. Или, возможно, он испытает их на этом ублюдке Риксе. Заставит этого надменного сукина сына засунуть себе ствол пистолета между зубов и спустить курок или перерезать вены в ванной. Это стоило того, чтобы ожидать с нетерпением.

Проще всего было с домашними животными вроде кошек и собак. Дикие животные требовали большего внимания. Однажды он стоял в эшвилльском зоопарке перед клеткой, где волчица кормила своих детенышей. Она холодно смотрела на него, а он на нее. Неожиданно он понял, чего хочет от волчицы, и аккуратно нарисовал в воображении то, что эта сука должна сделать. Рядом с ним стоял ребенок и возбужденно звал свою мать. Это настолько мешало Логану сосредоточиться, что он был вынужден начать все с начала. Он восстановил картину в своем сознании, зафиксировал ее и привел в движение. Волчица-мать была сильной и некоторое время ему сопротивлялась.