Роберт МакКаммон - Синий мир

– Пожалуйста, не убивайте меня, – прошептал Тигартен, и крупная слеза выкатилась из правого глаза.

– Меня зовут Трэвис, – заговорил ковбой. Тигартен вздрогнул, потому что не хотел знать его имени, вообще ничего не хотел знать. Единственное, что он хотел, – оказаться дома и забиться под одеяло. – Я из Оклахомы. Не бывал?

– Нет. Прошу вас…

– Помолчи, когда я говорю. Оклахома – большая страна. Огромные просторы. Я занимался родео. Хочешь сигарету, Моби?

– Я.., хочу домой.

Незажженная сигарета оказалась воткнута в рот Тигартену. Потом послышалось цоканье каблуков ковбойских ботинок. Тот прошел к арке. Он заговорил, теперь его голос усиливался эхом.

– Теперь не двигайся. Это мой коронный номер. – Расстегнув кобуру, он встал в стойку профессионального стрелка. – Выше подбородок!

Капля пота упала со лба на ресницы. Защипало глаза. Тигартен был готов заскулить.

В мгновение ока «кольт» оказался в руках ковбоя, и из дула сверкнуло пламя.

Пуля отрикошетила от стены рядом с головой Тигартена; острые кирпичные брызги ударили в щеку. Кончик сигареты вспыхнул и почти сразу погас.

Дым полез в рот Тигартену, несмотря на плотно стиснутые челюсти.

Трэвис крутанул «кольт» на пальце и вернул его на место.

– Вот так. Гвоздь в доску твоего гроба. И не вздумай выплевывать – другой зажигать не буду. Тигартен прокусил фильтр насквозь.

– Я участвовал в родео, – продолжал Трэвис. – Кажется, говорил уже, да? Устраивал специальные номера со стрельбой. Я мог попасть во что угодно. Не имело значения. Больше всего любил стрельбу по движущимся мишеням. – Ковбой мыском ботинка отбросил от себя подальше дохлую крысу. – Сиди прямо, Моби! Нам надо кое о чем поговорить.

Толстяк вздрогнул, громко сглотнул и выпустил дым из ноздрей.

– Итак, расскажи, зачем ты сидел напротив дверец дома моей подружки и фотографировал? – спросил Трэвис, опускаясь на корточки между двух свечей. – Можешь на секунду вынуть сигарету.

Тигартен вынул ее, но губы все равно застыли колечком.

– Я не знаю.., ничего не знаю о вашей подружке. Я оказался там, чтобы вести наблюдение по просьбе моего клиента. Священника. Да-да, такой эксцентричный священник, он еще на велосипеде катается. Десятискоростном. Он хотел, чтобы я последил…

– Ого! – быстро вставил Трэвис. – На велосипеде, говоришь?

– Да! Он хотел, чтобы я.., чтобы я вел наблюдение за девушкой, которая живет в квартире номер шесть. Ее зовут…

– Дебра Рокс, – холодно перебил Трэвис. – Это и есть моя подружка.

Ах черт, мысленно воскликнул Тигартен. Мозги скрипели, пытаясь лихорадочно придумать выход из ситуации.

– Кажется, я уже где-то встречался с велосипедистом. Пришлось за ним немного погоняться. Священник? – Трэвис задумался. – Очень странно. – Правую руку он держал над пламенем свечи и неторопливо шевелил пальцами. – Как его имя и в какой церкви он служит?

– Его имя… – Сердце детектива упало. – Его зовут отец Мерфи. Из церкви Святого Николаев. Трэвис сплетал и расплетал длинные бледные пальцы.

– На какой улице?

– Вал… Джоунс-стрит, – поправился Тигартен. – Джоунс и Джексон. Большое белое здание.

– Разве не все такие? – Пламя лизало ему ладонь, но Трэвис даже не поморщился. Не глядя на огонь свечи, он спросил:

– Сент-Нмколас? Это не то же самое, что Санта-Клаус?

– Клянусь Богом, – задохнулся Тигартен. – Если вы отпустите меня, я никому ничего не скажу. Ни слова! Никто ничего не узнает! Клянусь! Хорошо?

– Посмотрим, – ответил Трэвис и отвел руку от огня. – А теперь снова возьми в зубы сигарету, Моби, – приказал он, вставая.

– Нет! Прошу вас! – Он подавил всхлип и сунул обмусоленный бычок в рот, почувствовав в молчании ковбоя нешуточную угрозу.

– Теперь сиди спокойно. Очень спокойно. Потому что я не верю в существование церкви Санта-Клауса.

. Тигартен не успел моргнуть глазом, как рука ковбоя нырнула в кобуру и вынырнула оттуда уже с направленным на него «кольтом». Грохнул выстрел. В щеку снова ударила кирпичная крошка. Пуля перешибла сигарету пополам. Гигартен намочил штаны и чуть не подавился дымом.

– Это собор Святого Франциска! – выкрикнул он. – Честное слово! Собор Святого Франциска, на Вальехо-стрит!

– Так-то лучше. А священника имя настоящее, или ты его тоже выдумал?

Тигартен почувствовал, что огонь преисподней близок.

– Ланкастер, – простонал он. Слезы уже катились безостановочно. – Отец Джон… Ланкастер. Так его зовут.