Виллард Корд - Инкуб

И бросил проклятый розарий за отражающий вал.

Лиллиан лежала в постели, вновь и вновь заводя мелодию музыкальной шкатулки – ту самую, что она играла в пожаре; ту самую, что Гэбриел как-то назвал при ней «мелодией своей души». Девушка, похожая на луну, полюбившая ласковый трепет челесты, в ответ нежно его целовала, шепча «ты – мой ангел хранитель», искренне веря в его теплоту.

- Я всегда в тебя верила, Гэбриел, - сказала она, увядая, - Если твоё пламя и убило кого-то – так суждено. Ты – Инкуб. Этого не изменишь никак. Но смотри: твоё пламя создало меня. Мелодию твоей души. И много ещё других прекрасных мелодий родится из твоего страстного огненного вдохновения.

Там в осколках разбитого зеркала он впервые за долгое время вновь видел себя. И шкатулка души отражалась в его искажении.

Белая ночь. Одно название её сулит бессонницу. Движутся серые тени, новые лица появляются на старых местах. Только Город, как прежде, манит своим терпким фасадом, Коломбиной нарядов репетируя новый спектакль на сцене зеркальных, свечами окрашенных зал.

Не спит «Дикий Койот». Мешает текилу с мартини в кофейном бокале. Кто бредёт под дождём; кто малюет страницы стихами. С вероналовых крыш под луной нежно кошка мурчит. По туннелям Невы с тихим всплеском Харон проплывает. Чайной ложкой грехи заливает вишнёвая Смерть. Обнажённая Жизнь на змею возжелавших сажает. Собирая билеты, всё так же играет с удачей Судьба. Музыкальных дел мастер усердно шкатулки слагает.

Не дремлет и он – Скарамуш демонических грёз.

Вновь встречает кого-то немыми, рождёнными страстью словами:

- Я искал вас… мелодию боли…

Не пугайтесь. Пойдёмте со мною...

Моё имя? Узнаете вскоре...

Гэбриел Ластморт. Инкуб.

Поэт вспоминает творение группы Pink Floyd – The Wall, вольно трактуя перевод названия группы и общий смысл альбома-киноленты.

Автор проводит параллель между состоянием, в которое люди погружаются в баре «Дикий Койот», с ощущениями от принятия мескалина – природного наркотика, получаемого индейцами Южной Америки из кактуса пейот – в результате которых человек получает возможность увидеть мир иначе (возможно, по-настоящему), пройти сквозь дверь в стене-барьере в мир истинного восприятия окружения.

Абзац в целом не соответствует общему стилю романа. Поэт пересказывает историю со слов знакомого – обычного обывателя, повстречавшегося лицом к лицу с невероятной и немного абсурдной ситуацией, которую он привык видеть разве что только на страницах романа Булгакова «Мастер и Маргарита» (или даже скорее в его популярных экранизациях).

Кокаин, марихуана, и т.д. (сленг)

Бездумно танец

Мотылька

Оборвала

Моя рука.

А чем и я

Не мотылёк?

Ведь нам один

отпущен срок:

Порхаю

И пою, пока

Слепая

Не сомнёт рука.

Считают: мысль

Есть жизнь и свет,

А нет её –

И жизни нет;

А я порхаю

Над цветком –

Таким же точно

Мотыльком!

На листке бумаги было написано:

«Совсем не сложно

Сгоряча

Смахнуть головушку

С плеча…

Сложнее боли

Не поддаться…

Но, правда,

Нужно постараться…»

(Приведен адаптированный перевод стихотворения The Fly («Муха») Уильяма Блейка)

Gabriel Lustmort. Двойная игра слов. В имени: герой пишет «совсем не ангел» - связь с архангелом Гавриилом. В фамилии: lust – вожделение, похоть; mort – увядание, смерть. В немецком Lustmord – убийство на сексуальной почве.

В противоречие с общими представлениями об инкубах – демонах похоти – данный роман в первую очередь затрагивает тему инкубизма как явления разностороннего, столь же сильного, как эгоизм, проявляющегося как в девиации, так и в качестве серьёзной характеристики развития личности. Что делает Инкуба, как главного героя романа, почти неотличимым (внешне) от людей.

Цифры, как и имена, играют важную роль в романе. Основные главы используют латинское Dies в совокупности с римскими цифрами. I Dies можно прочитать, как – «первый день», или «один из дней». Однако, присутствует и игра слов, связанная с английским значением слова Die: «умирать» (гл.), и «игральная кость». Таким образом, уже в названии глав автор предлагает загадку и один из ключей к пониманию романа. Остальное – за читателем.

Здесь и далее речь идёт об инструментальной композиции darkwave-группы Black Tape for a Blue Girl – We watch our sad-eyed angel fall, в которой основную роль играет солирующая скрипка.