Сергей Москвин - Голод

Макс перевел взгляд вдаль и наконец увидел то, что так напугало старого охотника — узкий, как лезвие, черный плавник, стремительно разрезающий волны. К лодке приближался ревун — самый свирепый и опасный морской хищник. У него было много прозвищ: косатка, «черная тень», но Макс считал, что этому монстру больше всего подходит довоенное название — кит-убийца, так как он с одинаковой легкостью расправлялся и с моржами, и с тюленями, и с плавающими на лодках людьми. Даже гроза всей береговой полосы и кошмар охотников — саблезубы, заметив среди волн черный плавник ревуна, спешили убраться подальше от воды.

— Заткните уши! — скомандовал Седой, но было поздно.

Одним взмахом своего огромного хвоста ревун резко сократил расстояние и нырнул в глубину. В тот же миг лодку накрыл акустический удар.

Морщась от боли, Макс вытащил из кармана туго скатанные шарики сухого мха и заткнул ими уши. Неразличимый на слух рев монстра буквально раскалывал голову, но с заткнутыми ушами эту боль хотя бы можно было терпеть. До того, как нынешний начальник Заставы, в прошлом — тоже полярник, друг и коллега Седого, догадался защищать уши пробками из высушенного мха, атакованные ревуном охотники от невыносимой боли сами бросались в воду, где становились легкой добычей монстра.

Макс с тревогой взглянул на своих товарищей. У некоторых парней из ушей текла кровь, но все гребцы вместе с кормщиком, похоже, справились с приступом боли. И только Ванойта упал на дно лодки и корчился в судорогах. Глаза старика закатились, на посиневших губах выступила пена, но сейчас ни Макс, ни кто-либо другой не могли ему помочь.

Лодку сильно качнуло и дернуло вправо — это кит принялся кромсать своими челюстями забитого моржа. Если позволить ему завладеть тушей, все закончится — монстр уплывет с отнятой добычей и оставит охотников в покое. Сделать это очень просто, достаточно обрубить привязные канаты. Седому пришла в голову та же мысль. Выхватив свой охотничий нож, он с силой полоснул им по ближайшей натянувшейся веревке. Но тогда вся община останется без пищи!

— Нет! — крикнул кормщику Максим и, подхватив со дна лодки чей-то багор, вонзил его в воду, целясь в кружащую вокруг лодки черную тень.

Мимо! Выдернув багор из воды, Макс повторил попытку и снова промазал. Несмотря на внушительные размеры, кит был невероятно подвижен, к тому же он не выныривал на поверхность, а заметив или почувствовав погружающийся в воду багор, сразу уходил в глубину. И при этом продолжал терзать тушу моржа, вырывая из нее кусок за куском.

Вода вокруг лодки помутнела от крови. Теперь Макс с трудом различал кружащего в пучине монстра, а порой и вовсе терял его из вида. Действуя скорее интуитивно, чем осознанно, он снова и снова погружал багор в воду. Иногда стальной наконечник сталкивался под водой с чем-то подвижным и упругим, но, не в состоянии пробить толстую шкуру ревуна, соскальзывал с нее, не причиняя монстру особого вреда.

— Макс! Я… помогу! — прорвался сквозь звенящий в ушах рев хищника голос Пашки.

С этими словами вооружившийся охотничьим копьем паренек перепрыгнул с лодки на терзаемую монстром тушу добытого зверя.

— Назад, Пашка! Назад! — истошно закричал Макс.

И опоздал. А может, Пашка в пылу азарта попросту не услышал его.

Впившийся в добычу хищник с силой дернул ее на себя. Моржовая туша провалилась вниз, и кое-как балансирующий на ней Пашка полетел в воду.

В последний момент он успел ухватиться руками за борт, и сидящие рядом гребцы потащили его в лодку. Им почти удалось это сделать. Почти. Они уже вытащили Пашку из воды. Оставалось только забросить парня в лодку, когда из воды появилась разинутая пасть монстра, и ужасные челюсти кита-убийцы сомкнулись вокруг Пашкиной ноги.

В тот же миг Макс ударил багром прямо в пасть зверя, пробил частокол оскаленных зубов и, зацепив ворочающийся за ними толстый бледно-серый язык, вонзил свое орудие в нёбо хищника.

Монстр снова взревел, но это был уже не парализующий разум и волю охотничий рык, а вопль ужаса и боли. И его было слышно.

Не переставая визжать, ревун выпустил Пашкину ногу и затряс головой, пытаясь освободиться от застрявшего в пасти орудия. Потом захлопнул челюсти, легко перекусив деревянный черенок багра, и исчез в глубине.

Сразу прошла раскалывающая череп боль. Максим заметил, что и остальные охотники тоже приободрились. Только дрожащий от холода, насквозь промокший Пашка судорожно сжимал ладонями истекающую кровью ногу.