Сергей Москвин - Голод

Действительно, крайний ангар с выбитыми воротами остался за спиной, и перед глазами Максима открылась уходящая в сторону от дороги неширокая тропа, ведущая к подножию ближайшей сопки. Эту тропу протоптали посланцы демона — стражи, как назвала их Катерина. Макс опустил глаза, изучая их следы. Вот глубокие, утопающие в снегу отпечатки унт Седого. Он оставил их, когда нес к штольне тела убитых братьев. А вот тянущиеся навстречу широкие и размашистые следы кого-то из них: Саньки или Лёньки. У братьев был один размер ноги, поэтому трудно сказать наверняка. А вот и узкие отпечатки меховых полусапожек Юльки. Носок втоптан в снег глубже, чем пятка — она бежала. Спасалась от преследования или… искала своих бывших друзей, чтобы скорее расправиться с ними и принести их души в жертву своему подземному властелину?

Макс пробежал взглядом по цепочке следов, начинающихся от зияющей в основании сопки квадратной черной дыры — входа в подземелье. Значит, Юлька побывала внутри. Теперь ее намерения не оставляли сомнений. У Максима заныло в груди. Оказывается, боль из сердца никуда не ушла и, похоже, останется с ним до самой смерти. Он зачерпнул пригоршню снега, бросил в рот и принялся жевать, не замечая, как струйки талой воды стекают по подбородку за воротник.

Катерина сочувствующе покачала головой:

— Соберись. Когда все закончится, тебе сразу станет легче.

Макс угрюмо кивнул, хотя и не верил в это. Но спорить с Катериной не было ни сил, ни желания. Только вот женщина упорно не желала оставить его в покое и у входа в штольню снова заговорила:

— Я установила таймер на один час. Это минимальное время, но его вполне достаточно, чтобы выбраться наружу. Когда доберешься до конца туннеля, тебе нужно будет только нажать пусковую кнопку.

Макс, шагавший впереди нее, резко остановился.

— Мне?! То есть ты не пойдешь туда со мной?

Катерина в ответ странно улыбнулась. Хотя она намеревалась таким образом приободрить его, по телу Макса пробежала дрожь.

— Просто я хочу, чтобы ты знал, что нужно сделать, если я по какой-то причине не смогу дойти до конца…

Макс хотел возразить, что раз они вместе начали этот путь, вместе и закончат его, но Катерина жестом остановила его и первой вошла в подземелье. Макс еще раз поразился ее смелости: из черной дыры веяло таким холодом, что у него самого, что называется, поджилки тряслись от страха. Собравшись с духом, зверобой все-таки шагнул в пробитую в скале дыру, но на это ему потребовалось гораздо больше времени, чем Катерине.

Она ждала его в полутора десятках шагов от входа, стоя возле груды обгоревших поленьев. Когда он приблизился, Катерина разгребла ногой погасшие угли и спросила:

— Это здесь вы пережидали шторм вместе с Седым?

Макс неуверенно кивнул. Штольня разительно отличалась от его воспоминаний. Ее стены и каменный свод покрывали ветвящиеся наросты инея, напоминающие буквы какого-то древнего, незнакомого Максиму языка. И еще здесь было гораздо светлее, правда, сейчас снаружи стоял ясный день, а не штормовая ночь. Все-таки это было то самое место, где они на свою беду решили укрыться от хлещущего с неба дождя и сбивающего с ног ураганного ветра. Там, у стены, сидел Седой, слева от него расположились Лёнька с братом, здесь он сам, а рядом, на расчищенной от камней земле, лежал Пашка, точнее, его мертвое тело. Макс тяжело вздохнул, заново переживая события той страшной ночи.

— Нужно идти, — поторопила его Катерина.

— Да-да, сейчас. — Макс кивнул, потом выбрал из кучи углей несколько недогоревших щепок, все, кроме одной, сложил в карман, а последнюю поджег от своего огнива вместо лучины. — Извини, факел сделать не из чего.

Он попробовал пошутить, чтобы приободрить Катерину, а заодно и себя, но женщина не отреагировала на шутку. Она вообще ничего не ответила, лишь молча кивнула, подождала, когда Максим двинется вперед, освещая путь, и также молча последовала за ним.

Возле входа в штольню было достаточно светло — проникающего снаружи света вполне хватало, чтобы видеть неровный свод, стены и выложенное обтесанными прямоугольными бревнами дно туннеля. Но чем дальше они уходили от входа, тем гуще становилась подступающая темнота, а проклятая щепка никак не хотела разгораться. Крохотный огонек едва освещал низкий каменный свод над головой, на стены и дно его уже не хватало. Макс перевернул щепку, надеясь разжечь ленивое пламя. Поначалу показалось, что ему это удалось. Огненный лепесток на конце щепки расширился, скакнул вверх, но, так и не разгоревшись, внезапно погас. В тот же миг накрывшая Максима тьма огласилась стоном Катерины.