Роберт Мазелло - Кровь и лед

Он простоял у борта довольно долго, прежде чем заметил у леера еще одного пассажира — чернокожую даму с косичками, закутанную в длинную зеленую куртку. Интересно, сколько времени она тут уже находится? Женщина стояла от него шагах в двадцати и возилась с фотоаппаратом. С этого расстояния Майклу судить было трудно, но ему показалось, что в руках она держит «Никон» с 35-миллиметровой пленкой. Увидев, что пассажирка наводит камеру на воду — на поверхность как раз вынырнули две гладкие черные головы сивучей, блестящие, как шары для боулинга, — Майкл крикнул:

— Трудновато снимать с движущегося корабля, верно?

Она обернулась, и Майкл увидел широкое лицо с высокими скулами и изогнутыми бровями.

— Да, это вечная проблема. Сама не знаю, зачем мучаюсь.

Держась одной рукой за леер, чтобы не потерять равновесие — море было вполне спокойным, но корабль все равно то и дело кренился на борта, — он направился к ней.

— Вы, надо полагать, фотограф, которого мы так долго ждали? — спросила женщина.

— Верно. — Он внезапно почувствовал себя уязвленным, словно с ним говорили как с представителем низшего сословия. — А вы, надо полагать, врач, который примчался на два дня раньше срока?

— Да. Когда вылетаешь со Среднего Запада, о нормальных стыковочных рейсах не может быть и речи. Довольствуешься тем, что есть.

Они представились друг другу, после чего Майкл обратил внимание на фотоаппарат.

— Вы все еще пленкой пользуетесь, — протянул он.

— А что плохого в пленочных камерах?

— В данный момент ничего. Но на полюсе вы можете столкнуться с проблемами. В условиях экстремального холода пленка растрескается в два счета.

Она одарила свою камеру, как предательницу, взглядом, полным укора.

— Мама и сестра заявили, что я просто обязана привезти из Антарктиды несколько фотографий. — Женщина встрепенулась и добавила: — А не одолжите разок-другой одну из своих камер? Моя родня все равно не догадается.

— Конечно. Нет проблем.

Сивучи поревели, затем нырнули в волны, на мгновение обнажив спины, и исчезли.

— Вы работаете на Национальный научный фонд? — спросил Майкл.

— Да. Приходится. Набрала целую гору займов на обучение, теперь надо выплачивать долги.

Майкл решил, что она покинула стены медицинского колледжа не более пяти-шести лет назад.

— К тому же в отношении чикагского госпиталя, где я работаю, недавно начали проводить проверки сразу шесть различных агентств. Я решила, что сейчас самый подходящий момент, чтобы на некоторое время уехать оттуда.

— И выбрали Антарктику? — Майкл не сомневался, что из этой дамы получится интереснейший персонаж, который он обязательно включит в статью для «Эко-Туризма», поэтому в уме начал делать кое-какие мысленные пометки.

— А вы в курсе, какие суммы отваливают тем смельчакам, у которых хватает мозгов подписаться в контракте на полугодовую вахту? — Внезапно налетевший порыв ветра подхватил ее тонкие косички (в некоторых из них просматривались светлые выкрашенные пряди) и зашвырнул за спину. — Я вам так скажу: никакие заработки в отделении скорой помощи с предложением ННФ и рядом не стояли. А впервые я услышала о возможности поработать в Антарктике от знакомого, который сам побывал здесь год назад.

— И что, он дожил до того момента, когда смог рассказать вам свою историю?

— Поездка изменила всю его жизнь.

— Так, может, вам именно этого и хочется? — заинтересовался Майкл. — Перемен в жизни?

Она слегка отстранилась и, прежде чем ответить, секунду-другую медлила.

— Нет. Я вполне довольна собственной жизнью. — Она посмотрела на него немного настороженно. — Вы, я вижу, очень любопытный.

— Прошу прощения. Дурная привычка. Издержки профессии.

— Фотографа?

— Боюсь, что я еще и журналист.

— A-а, вот оно что. По крайней мере теперь ясно, с кем я имею дело. Но давайте все-таки не торопить события. У нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше.

— Вы правы, — кивнул он. Его манера брать у людей интервью всегда отличалась некоторой топорностью. — Почему бы нам не начать все сначала и не поговорить о фотографии?

Майкл дал доктору несколько кратких рекомендаций относительно того, как необходимо снимать в море, особенно с учетом специфических условий освещенности в высоких южных широтах, после чего отправился назад в каюту.

«Не торопись. Пусть собеседник самостоятельно раскроет душу».

У двери в каюту он вдруг вспомнил, что для ужина с капитаном его попросили прилично одеться. Ну что ж, надо найти наименее помятую фланелевую рубашку, сунуть ее под матрас и какое-то время на нем поваляться.