Андрей Дашков - Бледный всадник, Черный Валет

— Хорошо, хорошо, — поспешно согласился священник. — Я все сделаю. Скажите только, где этот… восемьсот семнадцатый бэ…

— Фак ю, кусок шита! На складе, конечно. Тебя что, проводить? Быстрее, мать твою! И где только Полина берет таких придурков?! Аминь.

Священник почувствовал, что его шея перемещается куда-то. Пришлось срочно двигать ногами, как кобелю в сверхжестком ошейнике. Шприц плыл рядом, касаясь щеки холодным жалом. Синяя жидкость капала за шиворот. Идти было крайне неудобно — священник впервые открыл для себя, что во время ходьбы его шея дергается вверх-вниз с приличной амплитудой. А сейчас такой возможности у шеи не было. Поэтому он выписывал сложные кренделя голеностопными суставами.

Ящик, к которому крепились механические руки, скользил по рельсу, проложенному вдоль стены под самым потолком. Таким макаром священника доставили в глубь помещения, к двери поменьше, чем входная. Ручка выглядела мохнатой от пыли. На двери имелась полустершаяся надпись:

СКЛАД ЗАПАСНЫХ ЧАСТЕЙ

ИНСТРУМЕНТ, МОДУЛИ, БИОЛОГИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ

— Открывай! Аминь. — Голос Мамы раздался совсем рядом, над ухом. Священник до предела закатил зрачки, но увидел лишь темный раструб, торчавший из стены.

Он потянул за ручку.

Скрип, стон, ржавый скрежет. С большим трудом дверь поддалась. Багровый свет упал внутрь склада. Священник увидел сотни ящиков разных размеров, запаянные пластиковые мешки и нечто, похожее на огромный аквариум, но без рыбок. За толстым стеклом находились колбы. Это и было самое неприятное.

В колбах, наполненных раствором, застыли органы и части человеческих тел, а кое-где и зародыши на разных стадиях развития. Священник никогда не видел зародышей, за исключением выкидышей, но чем еще ЭТО могло быть?!. Его едва не стошнило — в который уже раз за одни сутки!

Телескопическое предплечье раздвинулось, удлиняясь и вводя человека в узкое длинное помещение склада. Он двинулся по единственному проходу, догадавшись, чего от него хотят. Он стирал пыль и читал маркировку на таре. Когда для этого нужно было наклониться, манипулятор увлекал его за шею вниз…

Проход между ящиками казался священнику бесконечным, хотя он преодолел всего каких-нибудь пять-шесть метров. Это были жутчайшие метры в его жизни. Чем дальше он ступал, тем становилось темнее вокруг. Безмолвие угнетало, как захлопнувшаяся крышка гроба… Увидев ящик с надписью «814-БОА», он схватился за него, однако реакция Мамы последовала незамедлительно:

— Поставь на место, кретин! — Пальцы, охватывавшие шею, сжались чуть сильнее — всего на несколько секунд. Достаточно, чтобы священник понял, каково оно — быть задушенным. — Сапер ошибается только один раз. Освежаю память: восемьсот семнадцатый бэ-о-а. Аминь.

Священник впервые заподозрил, что глаза реаниматора находятся повсюду и наблюдают за ним. Даже не глаза… Внезапно он вспомнил. Это называлось видеокамерами. Тогда кто такая «мама»? Или кто такой? Или что такое?.. Покосившись в сторону, он и в самом деле увидел камеры. Мертвый блеск линз; механическое движение; еле слышное жужжание моторов; электрический ток вместо крови… Дрожь пробрала его.

…Вперед, вперед. Наклон. Не то. Вперед. Наклон. Влево. Наконец-то. «817-БОА». Все сходится.

Маленький ящик. Вполне транспортабельный. Ты будешь доволен, механический ублюдок…

Манипулятор совершил сложный разворот одновременно с телом священника и повел его обратно, будто сенбернара на прогулке. Глаза попа были такими же печальными и красными, как у собаки этой породы. Он нес ящик, бережно прижимая его к животу. Появился еще один повод освободиться побыстрее — у священника переполнился мочевой пузырь. Но возле выхода из склада его снова остановили:

— Возьми пылесос, тупица. И спирт. Прочистишь мне извилины. «Пусть голова моя седа, зимы мне нечего бояться». «В голове моей опилки, да, да, да». Аминь.

К счастью, пылесос и наглухо запечатанная бутылка со спиртом находились в пределах досягаемости. Манипулятор помыкал священником, тому оставалось только наклоняться и хватать.

Тут его осенило. Что-то было не так в этой игре «Пойди и принеси». Судя по тому, что он увидел, реаниматор вполне мог обойтись и без его услуг. У Большой Мамы были «руки», были «глаза», был необходимый инструмент. С таким хозяйством не составляло труда заменить любой «орган» в любой момент…

Эта маленькая (а может быть, и большая) неувязочка не давала священнику покоя. Его не обманешь! Он вовремя догадался! Сознание собственной прозорливости придало ему смелости. Он спросит, обязательно спросит! Но как-нибудь потом.