Кэрри Гринберг - Лунные капли во флаконе

- О, неужели теперь ты сама желаешь поговорить со мной? - произносит насмешливый голос. Амелия бросается на ближайшее отражение, бессильно лупя ладошками по стеклянной поверхности.

- Это сделала ты! Зачем? - без страха она смотрит прямо в глубокие черные глаза, сверлящие ее взглядом.

- Как трагично! И как патетично, - Элинор поводит плечиком. - Он чудесный мальчик... был. И мне даже жаль его.

- Эта гроза - твоих рук дело! Я видела тебя там своими глазами! - кричит Амелия. - Почему ты так жестока? Неужели для тебя нет ничего... - ее голос срывается, она всхлипывает и отворачивается, чтобы больше видеть этих непроницаемых темных глаз, пристально изучающих ее. Но отворачиваться бесполезно: со всех сторон она видит одно и то же лицо, один и тот же взгляд - изящная фигура в белом платье преломляется в зеркальных гранях, бесконечно повторяющих каждое ее движение.

- Уж лучше быть жестокой, чем такой размазней, как ты. - Элинор презрительно фыркает.

- Но зачем? - шепчет Амелия.

- Зачем, зачем... Как ты мне надоела! Лучше бы тебе научиться поменьше думать о таких вещах, иначе всю жизнь можно провести, сожалея о прошлом и проливая слезы о своей несчастной судьбе.

Амелия медленно подняла на нее глаза, вслушиваясь в каждое слово.

- Кроме того, большинство мужчин попросту не стоят того, чтобы о них плакать, - небрежно бросает та. - Неужели ты не понимаешь, что просто теряешь время, вместо того, чтобы думать о будущем?

- Это ужасно, - сдавленно проговорила Амелия, - это несправедливо, ведь он не заслужил смерти, а ты...

- А я?

- Ведь это сделала ты!

- Да-да, я настоящее воплощение зла, - нетерпеливо заканчивает за нее Элинор. - Ты просто безнадежна. Но все же...

- Что? - шепчет Амелия пересохшими губами.

Но Элинор не отвечает. Она лишь загадочно улыбается, и медленно растворяется в мерцающей белизне, пока и вовсе не исчезает. Белое сияние разгорается все сильнее, все ярче, и никуда не деться от этого жара...

- Бедняжка, она вся горит! - Мэри склонилась над постелью, где лежала в беспамятстве Амелия. Простыни смялись от ее лихорадочных метаний, одеяло то и дело оказывалось на полу, и горничным приходилось не отходить от нее ни на минуту.

- Уже послали за доктором? - миссис Черрингтон заглядывала в комнату дочери каждые полчаса, однако всякий раз не заходила дальше порога. Она не подходила к кровати то ли в страхе заразиться, то ли боясь увидеть ее в подобном состоянии; и всякий раз, обращаясь к дежурившим у постели горничным, старалась отводить взгляд в сторону.

- Да, мэм, он должен быть с минуты на минуту, - тут же отозвалась Конни. - Мистер Черрингтон послал за ним карету.

- Но ведь приедет не доктор Бруннер? Я не доверяю другим врачам.

- Мистер Черрингтон сказал, что слишком долго ждать врача из Лондона, мэм.

Кейтлин слабо закивала и рассеянно посмотрела по сторонам.

- Я так устала всего этого... Что за день! Почему все это случилось со мной?

- Вы слишком взволнованы, мэм, - камеристка взяла госпожу под руку и вывела из комнаты. - Вам лучше последовать примеру вашего мужа и подождать в гостиной, а я принесу вам чай и успокоительное. Все равно мисс Амелии вы сейчас не поможете.

Когда за миссис Черрингтон закрылась дверь, Мэри покачала головой:

- Уж лучше такой нежной даме, как она, не смотреть лишний раз на мучения дочери. Хоть бы только маленькая от нее не заразилась - надо сказать миссис Коулс, чтобы не подпускала Луизу даже близко! Даст Бог, доктор поможет нашей мисс. Конни, что это ты расселась? Не видишь, какой у юной мисс жар? Принеси графин холодной воды и смочи полотенца, эти уже совсем не охлаждают. И тазик принеси, вдруг ее вновь стошнит. Ну, давай, быстрее!

Мэри вновь склонилась над больной: ее лицо разом осунулось, под глазами лежали глубокие тени, а лоб был покрыт испариной. Горничная убрала мокрые от пота волосы с лица и отерла кожу прохладным полотенцем. Почувствовать это прикосновение, Амелия на секунду приоткрыла глаза и невидящим взглядом уставилась на Мэри.

- Все хорошо, мисс, доктор скоро приедет, - проговорила она успокаивающе.

Девушка замотала головой по подушке, из приоткрытых губ вылетел кашель вперемежку с бессвязной речью:

- Статуи... Они раскололись... Туман...

- Нет никакого тумана, мисс, на улице прекрасная погода, вы сами скоро увидите, - Мэри попыталась уложить ее обратно, но девушка, не отдавая себе отчета, пыталась скинуть одеяло и расстегнуть ночную рубашку.

- Жара... Как жарко, какой яркий свет...