Кэрри Гринберг - Лунные капли во флаконе

- Она что-нибудь сказала вам?

- Мне показалось, она меня вовсе не заметила, хотя прошла совсем близко. Я подумала было, что она ходит во сне, даже окликнула ее, но она не отозвалась. Я заметила, что ее глаза были широко открыты, и она бормотала что-то - я не разобрала, что. Как будто говорила с кем-то.

Доктор снова что-то записал.

- А вы уверены, что там больше никого не было? Может быть, кто-то из горничных?

- Нет-нет, было уже за полночь, а в это время горничные уже всегда в своей комнате, ведь им нужно подняться в пять. В такой час я последняя обхожу все комнаты, проверяю замки, окна и лампы. Я этим и в Лондоне занималась - уже много лет это моя обязанность, а уж после переезда сюда на это стало уходить куда больше времени. Знаете, ведь хорошая экономка должна все видеть и знать обо всем, что происходит в доме.

- Значит, вы заметили, куда направлялась мисс Черрингтон?

- Я видела, как она вошла в ванную комнату в конце коридора. Знаете, она шла с таким видом, как будто ее кто-то звал.

- Любопытно, что ей могло там понадобиться.

- Не могу сказать, но пробыла там недолго. Я дождалась, пока она не вернулась в свою комнату, и только потом пошла к себе. - Она помолчала. - Надеюсь, доктор, что вы сможете ей помочь!

- Сделаю все, что в моих силах.

- Сэр, я тут не так давно работаю, но мисс Черрингтон я каждый день прислуживала. Меня ведь потому в этот дом и взяли, что предыдущая горничная скончалась. По правде, я была рада поступить сюда на службу, потому как раньше я в таких больших домах не работала. А уж прислуживать молодой мисс - это такая честь, потому что это почти все равно что работать настоящей камеристкой, и я всегда очень старалась, чтобы понравиться мисс Амелии. Только вот теперь я боюсь, что не справлюсь, ведь мисс стала такой странной! Иной раз и прикрикнуть может, и ругает ни за что. Ведь разве я виновата, что у нее такие длинные волосы, что пока их все подколешь, кучу шпилек изведешь. А она уже несколько раз кричала на меня, что я слишком долго вожусь, - Конни слегка надула губы. - А иногда как будто специально не замечала, точно меня и вовсе в комнате нет. Но ведь это все из-за ее болезни, да? - она вопросительно посмотрела на мистера Хопкинсона.

- Вероятно, да. Но не могли бы вы пояснить, что вы имели в виду, говоря, что мисс Амелия стала странной?

- Ох, ну как вам сказать, сэр! Вроде бы она сама по себе хорошая и добрая, ведь не всегда так было, что она ругалась. Бывало, что она шутила и смеялась, и даже как-то спросила меня, что я думаю о молодом господине Харви! Ой, не нужно мне было этого вам говорить, не мое это дело...

- Уверяю вас, мисс Рид, что весь наш разговор останется между нами, - успокаивающе улыбнулся доктор. - Мне лишь нужно узнать о мисс Черрингтон все, что может помочь мне ее вылечить.

Конни с готовностью кивнула.

- Тогда я могу рассказать вам много всего, - заверила она. - Мисс Амелия настоящая благородная девушка, очень болезненная. Но, верите ли, я вот никогда не знаю, чего ждать, когда в ее комнату поднимаюсь. Когда она уже выздоровела после той грозы, ну когда еще мистер Адамс погиб, то несколько дней была такая веселая! Я уж было подумала, что теперь-то все наладится. Она стала частенько на прогулки ходить, что ее по нескольку часов не сыщешь - ее матушка даже волновалась, что она слишком переутомится. Но она только шутила в ответ и шла ужинать, и аппетит у нее был отличный, и даже спала она лучше. А уж прически всякие придумывала, я о таких раньше и не слыхивала, и платья выбирала так, как будто на бал собиралась, а не с родителями обедать.

- А что же, до этого она не интересовалась своими платьями? Или не любила гулять?

- Не то чтобы не интересовалась, а просто надевала то, что я ей приготовлю. А когда я ее причесывала, то только морщилась, и все время думала о чем-то своем. Иной раз спросишь ее, все ли в порядке, а она точно не слышит, или отвечает невпопад. Только это еще полбеды, - вспомнила горничная, - она ведь меня то и дело неправильно зовет, как будто не может моего имени запомнить. Я не жалуюсь, конечно, да и не мое это дело, к тому же поправлять невежливо, но все-таки мне каждый раз жутко, когда она называет меня Дженни. А ведь это имя той самой служанки, которая умерла. Мне от этого не по себе, я же Конни, а вовсе никакая не Дженни!

- Понимаю вас. Значит, мисс Черрингтон думала, что вы - та служанка?

- Ой, не знаю я! Но только когда она меня так называла, то всегда смотрела так странно, как будто не видела, и вообще была какой-то задумчивой и рассеянной. Все что-то писала в своей тетрадке, и всякий раз прятала ее в стол. Как будто бы я не вижу!