Эшли Роуз - Во мраке ночи

Черт, с каких это пор я веду себя, как недотрога с парнями, которые мне нравятся?! Ну же, Анна, давай! Он же совсем рядом! Просто признайся, что Калеб — это единственный человек, с которым ты сейчас хочешь находиться, с которым ты хочешь быть всегда вместе…

— Если бы не ты, я даже не знаю, чтобы бы случилось, — шепотом проговорил парень, чуть наклонившись ко мне.

Теперь мои колени и вовсе дрожали, как у первоклассницы, и я неуклюже пошатнулась в сторону, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Он был так близко…, так опасно близко…

— Калеб, я…

— Ты?

— Да, я…, - я нерешительно придвинулась к парню, и прерывисто выдохнула. — Я хотела сказать…

— Что именно?

— Просто ты…

Калеб подвинулся совсем близко…

— Просто ты…, ты…

Неожиданно дверь в комнате открылась, и нашу идиллию нарушила, появившаяся в ней мама…

— Эээээ…, Анна…, - недоуменно протянула мама, и ошеломленно вскинула брови. — Это…?

— Это Калеб, — быстро выпалила я, и интуитивно стала за мускулистую спину парня. — Мой одноклассник…

— Здравствуйте, — робко воскликнул он, и неуклюже почесал затылок.

— И что вы тут делаете?

— Мы…, - я испуганно посмотрела на Калеба, и нерешительно отрезала. — Мы занимались…

— Чем же?!

— Историей! — будто так и должно было быть, заверила маму я. — Нам задали огромные сочинения, а ты знаешь, в каких я отношениях с этой гуманитарной наукой…

— А не поздновато ли для занятий?

— А я уже ухожу, — уверенно заявил Калеб.

Я расстроено посмотрела на парня, потом обижено покосилась на маму. Ну, родители, зачем же вы всегда входите именно тогда, когда входить не нужно?! Что за жизнь…

— Стоп, подожди, не уходи — я посадила Калеба на стул, а сама, подхватив маму под локоть, поволокла вон из своей комнаты. — Я сейчас…

Когда дверь за нами была закрыта, я округлила свои голубые глаза, и умоляюще посмотрела на маму.

— Мы просто разговаривали…

— Ну, конечно…

— Я серьёзно!

— Анна, я прекрасно слышала все твои мысли, и…, - Керолайн резко запнулась, увидев, как моё лицо побагровело. Вот только из-за чего?

Из-за смущения, которое покрыло меня с ног до головы, или из-за злости, которая мгновенно вскружила мне голову.

— Что. Ты. Слышала?!

— Прости, я просто не сдержалась…

— Это же отвратительно! — обижено крикнула я, и отступила на несколько шагов назад. — Никогда больше не лезь в мою голову! Ясно?! Это моя жизнь, и я хочу, чтобы все мои желания и прихоти не выходили за рамки моего идеального ровного черепа!

— Прости, меня…

— А я ещё и хотела тебя просить о чем-то…

Я бесцеремонно отвернулась от мамы, и вернулась в свою комнату, где возле стола заинтересованно стоял Калеб. В руках он вертел какую-то тонкую книжку, и я чуть в обморок не упала, когда узнала в ней свой личный дневник.

— Ты читал? — зло заорала я, и резко выдернула из рук парня тетрадку. — Вы, что все сегодня сговорились лезть туда, куда не надо?!

— Анна, я…

— Всё, что там написано это бред! — поспешила оправдываться я, и неуклюже забросила книжку в шкафчик. — Когда я пишу, что у тебя обворожительная улыбка, это…, это значит, что она пресная!

— Послушай, ведь я…

— Да, и вообще, с чего ты решил, что буква «К» — это Калеб? У меня в старой школе был друг…, Кевин!

— Остановись, прошу! — взмолился парень, но я даже не собиралась обращать на его слова какое-либо внимание.

— И…., и кто тебе вообще разрешал лазить по моим шкафчикам?!

— Тетрадь лежала на столе…

— Ну, да…, конечно!

— Анна, я не читал твой дневник! — решительно отрезал Калеб, и рассмеялся.

— Что…, чего смешного? — растеряно поинтересовалась я, и недовольно поджала губы.

— Я ведь не мог, это сделать…

— Почему же? Докажи, ведь в комнате ты был один, книжка была перед тобой, да и вообще…, вообще…

Я начала постепенно замедлять свою тираду, пока я и вовсе не поняла, что сейчас натворила…

Испуганно подняв глаза на Калеба, я увидела, как он до сих пор смеется, и тяжело выдохнула, прикрывая руками лицо.

— Да, ты, наконец, вспомнила, что я слепой…

— Господи, я дура…, самая настоящая дура…

— Почему же? Это было довольно-таки мило, — самодовольно протянул парень, и тяжело выдохнул, будто осознав что-то очень грустное, или печальное…

— А ты, наконец, понял, что я идиотка?

— Нет, — Калеб, уверенно сделал шаг ко мне навстречу. — Я лишь в очередной раз убедился в том, какая ты замечательная…

У меня дыхание перехватило после его слов, и поэтому моё сердце с грохотом свалилось вниз, создавая приятно теплое ощущение внутри.