Иннокентий Соколов - Бог из глины

— Надя Жданова — это я! — Чуть улыбнувшись, ответила Надежда.

— И я… — просто ответила девочка, и на миг перестала болтать ногами.

— Ты это я? — вопрос повис в воздухе.

Девочка вздохнула, словно не понимая, как взрослые могут быть такими непонятливыми.

— Я это я, ты это ты…

Ладно, — подумала Надя, попробуем по-другому.

— Тебе нравится здесь?

Девочка покачала головой.

— Почему, здесь так красиво…

— Эти цветы плохие — прошептала девочка — и рыба плохая, очень плохая…

Словно в подтверждение ее слов, рыба вновь захлебнулась, и на мгновение Надежде показалось, что плавники статуи угрожающе шевельнулись.

(Хей детка, убирайся-ка отсюда подобру-поздорову…)

— А дом? Тебе нравится дом? — Надя подобралась, пытливо вглядываясь в лицо девочки.

— Ты знаешь, сама! — закричала девочка. — Ты все знаешь сама! Зачем спрашиваешь?

Надя почувствовала, как подгибаются колени. Ей стало страшно.

— Это не дом плохой. Это существо, что живет там — девочка заплакала. — Я боюсь его, оно плохое…

— Существо?

— Да, ты все знаешь, оно там, в доме. Это все оно придумало.

— Что придумало?

— Все, эти цветы, этот фонтан, и лес. Все плохое, и оно хочет убить тебя и меня…

Статуя в который раз поперхнулась, и Жданов-Рыба выплюнула густую липкую струю крови. Красные пятна оросили потрескавшийся бетон бортика.

Девочка вскочила с бортика и бросилась бежать по дорожке.

— Подожди… — Надежда бросилась за ней.

Цветы зашипели, ощетинившись острыми шипами. Спокойный уютный мирок, стал на глазах превращаться в кошмар.

Она бежала по дорожке, цепляясь одеждой за острые шипы.

(Еще немного, и ты окончательно завязнешь, запутаешься в стальных иглах дьявольских роз)

Оставила позади фонтан, окончательно заплутав на бесконечных дорожках, переплетающихся в один сказочный лабиринт. Нечего было, и думать идти напролом, цветы казалось, только и ждали того, чтобы вонзить свои ненасытные жала в ее слабую плоть.

Девочки и след простыл. Надежда некоторое время бродила по дорожкам сада, пытаясь отыскать ребенка. Пьяный весенний день на глазах подходил к концу. Солнце убралось за верхушки деревьев, и из леса потянуло вечерней сыростью.

(Если ты не собираешься торчать здесь после захода солнца, самое время убираться отсюда.)

Даже цветы, предчувствуя наступление ночи, втянули шипы, разноцветные лепестки собрались в бутоны, утих ворчливый шепот.

В этом мире время бежало, словно пьяный бегун — то, замедляясь, то, улетая вперед со скоростью ветра. Совсем еще недавно царил жаркий весенний день, теперь же вечер надвигался со стороны леса, накрывая верхушки деревьев волшебным сумраком.

(Скоро существо, живущее в доме, который совсем не дом, выйдет на охоту, и тогда, детка, берегись…)

Нужно было вырываться из этого сна, который опутал ее, стянул по рукам и ногам невнятным ожиданием чего-то страшного. Надежда направилась к дому, чтобы хоть как-то вынырнуть в реальность, в которой нет зловещих цветов и сумасшедших рыб, плюющихся кровью.

Проходя мимо фонтана, Надя с опаской посмотрела на Жданов-Рыбу. Статуя стояла неподвижно, как ни в чем не бывало. Водяные струи уже не били из пасти рыбины. Обойдя фонтан, Надежда сделала первый шаг, навстречу дому. Сзади что-то тихонько фыркнуло. Надя оглянулась. Рыба смотрела на нее одним глазом, словно собиралась подмигнуть.

(Приходи ко мне, крошка, мы славно порезвимся в этом чудном фонтане…)

— Ну, уж нет, мерзкая рыба — Надежда покачала головой. Хоть это и был сон, она не собиралась собственноручно превращать его во что-либо другое. Пусть пока все идет так, как должно идти.

Вот только есть один пустяковый вопрос, детка — а кто тебе сказал, что это сон? Быть может, желания проснуться в теплой постели и выкинуть из головы весь этот бред, останутся неисполненными мечтами, и реальность, что на много страшнее самого страшного кошмара, примет тебя в свои объятия?

Нет, это не могло быть явью. Невозможно путешествовать по мирам, созданным чьим-то больным воображением. Только во сне оживают все детские страхи. Только во сне можно гулять по дорожкам, и цветы, что в изобилии растут вокруг, будут шептать о том, что ты их королева, и одновременно тянуться к тебе, выпуская острые шипы.

Только во сне бронзовая рыба будет угрожающе шевелить плавниками, словно примериваясь, как бы половчей спрыгнуть с постамента, и сожрать наивную дурочку, в голове которой перемешались осколки кошмара и обрывки реальности.