Андрей Попов - Дверь в сказочный ад

«Так беги, чего стоишь?!» — рявкнул на меня мой внутренний голос.

Ноги уже неслись по едва различимой земле. Дорога еле озарялась светом скупой луны, которая то издевательски исчезала, то вновь появлялась. Пару раз споткнулся и упал, причем, однажды — о собственную ногу. Справа и слева стояли две стены лесного массива, угрюмые и враждебные, готовые в любой момент сомкнуться, уничтожив этот мизерный участок свободного пространства. Какая только чертовщина не лезла в голову… Моя собственная фантазия работала против меня, на руку каким-то враждебным силам, рисуя перед взором устрашающие образы. Я вдруг подумал: «А что, если скульптура Хортса залезла на стену и сейчас смотрит мне вслед?.. Или блуждает по саду и ищет собственные зрачки?..» .

Скажите: почему такому умному человеку, как я, лезут в башку такие дурно воспитанные помыслы?

Кстати, вот еще идея! А если в то вино, которой мы с Томом так беспечно распивали, была подсыпана отрава? Нет, не в буквальном смысле отрава, а вещество-галлюциноген, чьи плоды сейчас и пожинает воспаленный рассудок… В принципе, неплохая мысль, но легче от нее почему-то не становилось.

Через несколько минут показалось знакомое поле, оно плашмя лежало на земле взъерошенным одеялом посеревших от ночи колосьев. Монолитная спящая равнина… И лишь где-то вдали редели несколько непотухших огоньков — там располагалась деревня. Это подействовало расслабляющее. Почувствовав наконец некую безопасность, я пошел уже более спокойно. В какой-то момент мне вновь захотелось рассмеяться над собственным идиотизмом. Как современный образованный человек может всерьез воспринимать ТАКОЕ!?

СПЕКТАКЛЬ!

Да-да! Передо мной некие фокусники-иллюзионисты разыграли обыкновенный спектакль! Ш-шутка, так сказать… И уж не рука ли Тома во всем этом задействована? Он, смолоду любитель общения и болтовни, как-то подозрительно и внезапно уехал из замка. «Ну же, Том, выходи! Всплесни руками и воскликни: Майкл, тебе понравилось?» . Ух, и получит он у меня по морде!

На душе сразу полегчало, я глубоко вдыхал в себя загустелый ночной воздух: он был прохладный, мягкий, пропитанный запахом жасмина, растущего поблизости. Только сейчас я с отрезвляющей ясностью понял: вокруг меня находится самый обыденный реальный мир, хоть и занавешенный шторами мрака. Затем я пощупал собственное тело: туловище, руки, голову — нормальное человеческое тело. Тактильное восприятие окружающих вещей было такое же, как вчера, неделю назад — короче, как всегда.

Тут меня посетило прямо-таки геройское побуждение плюнуть на все и вернуться обратно в замок. Наверное, хмель лесных ароматов успела ударить в голову и произвести исцеляющий эффект. Случилось, как я и думал, тривиальное помрачение ума. Вот сейчас вернусь назад: там все мирно спят, никаких зверей, никаких чертей и подобных им сволочей. Пора бы уже отрезветь…

Еще раз оглянулся. Спокойствие. Тишина. Ничего подозрительного. Вывернутый наизнанку порядок, похоже, претерпел обратную инверсию. Все вещи и события обрели свои привычные формы — так, во всяком случае, казалось. Или хотелось казаться. В этот момент мне почти до смерти захотелось услышать убаюкивающее тиканья настенных часов, вернуться в свою спальню и погрузиться в сладостные объятия перины. Я уже направился в обратную сторону, но едва сделал пару десятков шагов, как вновь остановился.

Внутри словно ошпарило кипятком…

Совсем неподалеку из загадочной и непредсказуемой темноты светились шесть пар горящих глаз. Озлобленных и явно нечеловеческих. Они словно впитывали в себя весь призрачных свет вселенной — со звезд, с луны, с еще не потухших окон деревни, чтобы, смешав его с ненавистью, ярким пучком отразить в мою сторону.

Звери!!

Пока они стояли неподвижно и, вроде бы, спокойно. С неподвижностью и спокойствием палача, которому некуда спешить, так как голову отрубить всегда успеется. Любопытства, радушия, заинтересованности или братского дружелюбия в их жгучих взглядах уловить так и не удалось, как ни старался. Зато ненависть читалась на расстоянии. В черном тумане ночи их тела были плохо различимы, виднелись лишь контуры. Но этого оказалось достаточно, чтобы развеять последние сомнения — передо мной находилась та же знаменитая шестерка: свинья, волк, рысь, медведь, бегемот и маленький чертенок в образе кота. Последний маячил абстрактным темным пятном, терся мордой о лапы своих старших «братьев» и тихо мурлыкал.