Дмитрий Герасимов - Крест в круге

Как выяснилось позже, начальник службы безопасности не соврал. Помимо швейцара-биолога в новом штате отеля числились также официантами и посыльными доктор философии, два математика, врач-офтальмолог и оперный тенор.

Груздев решительно придвинул к Вадиму чистый лист бумаги.

Отель готовился принять первых посетителей только в мае. То есть меньше чем за два месяца всей разношерстной службе безопасности, набранной улыбчивым и подмигивающим Груздевым, предстояло освоить новую профессию.

Группа охранников, в которую определили Вадима, состояла из восьми человек, включая оператора и старшего смены. И никто в этой смене, в том числе и ее начальник, толком не знал, что нужно делать. Поэтому работу сначала строили по наитию. Определили несколько постов для почасового дежурства: на центральном входе, на служебном входе и на лестнице. На этих постах всегда находилось по одному человеку, каждый из которых умирал от мучительного безделья и напряженного ожидания сменщика. Кроме того, придумали поэтажный обход, совершаемый сотрудником свободной смены безостановочно в течение часа. Гораздо сложнее было решить, чем занять оставшихся четверых. Эта проблема так и осталась нерешенной до самого мая, и не занятые на дежурстве сотрудники смены либо бесцельно слонялись по зданию, осматривая владения, либо просто толклись в операторской.

Вадим с удовольствием бродил по настороженно-гулкому в своей безлюдности отелю и любовался его отделкой, обнаруживая тут и там Историю. Этой науке он посвятил юность и теперь с восхищением и странной грустью ловил себя на мысли, что повсюду видит незримых участников событий полувековой давности, о которых когда-то сам писал статьи и рефераты.

Каждый этаж, по форме напоминающий подкову, он обошел по нескольку раз, рассматривая лепнину и роспись потолочных сводов, старинную резную мебель с декоративными вставками, причудливые витые перила, цветные витражи на лестницах, ковры с замысловатыми орнаментами. Задрав голову и застыв в полусонном оцепенении, он подолгу любовался хрустальными люстрами, бра и канделябрами, а потом, как в музее, останавливался перед каждой скульптурой или картиной, пытаясь угадать, каким чудом они дожили до этих дней в переполненной разночинным людом гостинице.

Вадим разглядывал свое отражение в подслеповатых зеркалах и видел рядом с собой снующих коридорных, степенных коммерсантов, заносчивых иностранцев с сигарой во рту, похожих как один на Мистера Твистера из стихотворения Маршака. Всмотревшись повнимательней, он стал различать в зеркальной мути и иные лица. Это были странные, молчаливые люди в дорогих двубортных костюмах, сидевших на них так же строго, как совсем недавно – известная всей стране форма с синими петлицами.

В тридцатые годы у работников НКВД в этой гостинице была особая, важная миссия: они зорко следили за сохранностью антикварных вещей, привезенных сюда из Резервного фонда и принадлежащих когда-то членам царской семьи, дворянам и богатым купцам, а также – за некоторыми постояльцами отеля, фамилии которых были хорошо известны в стране. В далеком тридцать восьмом здесь бдительно наблюдали за великим писателем Шолоховым и в особенности за его гостями. Точнее – гостьей.

Старший смены – Жора Зевкович, мужчина лет сорока, совершенно лысый, в очках в толстой оправе с большими стеклами, ежедневно подвергался тщательному и занудливому инструктажу Груздева.

– Обязанность каждой смены, – растягивая слова, внушал ему тот, – не только обеспечивать порядок в отеле и его безопасность, но также – что?..

Зевкович всякий раз снимал очки и устремлял задумчивый взгляд близоруких глаз в потолок, надеясь там прочитать ответ.

– Правильно! – поддакивал его молчанию Груздев. – А также осуществлять некоторые неформальные функции бдительного характера.

Произнося эту белиберду, начальник службы безопасности подмигивал и щелкал языком.

– В эти функции, – продолжал он, – входит строгий негласный контроль за – кем?

Зевкович опять устремлял взгляд в потолок.

– Правильно! – невозмутимо резюмировал Груздев. – За обслуживающим персоналом отеля.

– Хорошо, что не за гостями, – с облегчением вздыхал Жора.

– Персонал любого отеля, – не обращая внимания на его реплику, продолжал начальник, – народ вороватый. Так вот: у нас это должно быть исключено. Строгий контроль и… шмон, если понадобится. Отелю угрожает в большей степени не враг внешний, а враг внутренний.