Борис Левандовский - Другая жизнь

Все же он заставил себя сдержаться: так или иначе, теперь это лишь вопрос времени. Орест осторожно похлопал Филиппа по плечу, бормоча какую-то успокаивающую ерунду, усадил обратно, отнес куртку в прихожую.

— Я совершил огромную глупость, — чуть позднее и уже более спокойно сказал Филипп. — Взял то, что мне не принадлежало. Украл чужие деньги…

— О господи, но зачем?

— Не знаю, — Филипп медленно и, словно удивляясь, покачал головой. — Это как… минутное помрачение. И я жалею, господи, я так жалею о том, что сделал… Они убьют меня, если найдут. Я не знал, к кому еще пойти. Прости, я завтра уеду. Мне просто было необходимо…

— Все в порядке, — убежденно сказал Орест. — На то и существуют друзья.

Филипп вновь покачал головой.

— Оставайся, сколько нужно. А потом мы что-нибудь придумаем. В конце концов, деньги можно вернуть, попытаться договориться…

— Ты не понимаешь! — почти выкрикнул Филипп. — Эти люди не станут ни с кем договариваться, тем более — со мной!

— Эти люди? Кто они?

— Они наняли меня. Просто позвонили и сделали предложение. Ввели в курс дела, пообещали хорошо заплатить, и я согласился.

— Что за работа?

— В их компьютерной сети произошел сбой, доступ к некоторым важным данным оказался заблокирован. Я должен был привести систему в рабочее состояние — ничего сложного, с этим мог бы справиться любой сисадмин. Но я понятия не имею, кто они. Чем-то напомнило «Бойцовский клуб». Помнишь фильм?

Орест кивнул.

— Возможно, какая-то спецслужба или полулегальная организация. Я даже не знаю, как они вышли на меня. Но, похоже, им был нужен именно сторонний человек, который бы просто выполнил работу, получил деньги и свалил.

— И что дальше?

Филипп сделал большой глоток кофе; Орест удовлетворенно отметил, что руки у него дрожат теперь не так заметно. И еще попытался вспомнить, видел ли сегодня во сне Крысожора. Но не сумел, похоже, он вообще не видел никаких снов или не успел.

— Когда я закончил, то решил лишний раз все проверить. И… ну, еще просмотрел кое-какие файлы, — он быстро глянул на Ореста. — Простое любопытство.

— Угу, — кивнул тот, отлично понимая, какого рода любопытство могут испытывать люди, вроде Филиппа, забравшись в чужой компьютер.

— А тот парень, которого ко мне приставили… Он все время торчал рядом, но тут как раз вышел покурить, — Филипп долго смотрел в чашку с последним глотком остывшего кофе.

Орест не торопил.

— Вряд ли я наткнулся на их основные счета. Скорее, на какие-то оперативные фонды в виде электронной валюты. И тут до меня вдруг дошло… Это было так просто, понимаешь?

Орест прекрасно понимал.

— Я думал, что если переведу какую-то сумму, они этого не заметят. Или хватятся через время, но не свяжут со мной. Потом я мог бы запутать следы, — он нервно засмеялся. — Эта мысль показалась мне такой удачной, такой… своевременной! — Филипп издал еще один тонкий смешок. — Помрачение ушло, как только я шагнул на улицу…

Земля… Она так мягка и податлива, но ее слишком много. Это только вначале кажется: достаточно бросить несколько лопат — и уйдешь в нее по пояс. Однако спустя час Орест видит, что должен серьезно ускориться, если собирается закончить копать до рассвета. О том, чтобы засыпать могилу, когда дело будет сделано, нет и речи. Разве что у него откроется второе дыхание. Впрочем, теперь волноваться об этом попросту глупо: если кто-то другой засыплет могилу, Филиппу хуже не станет. Все худшее, что с ним могло произойти — уже случилось. Двух мнений тут быть не могло.

— Наверное, они обо всем узнали раньше, чем я покинул здание. Все завертелось слишком быстро. Подходя к своему дому, я увидел, как двое людей сажают Веру в джип. Одного я сразу узнал — тот, что должен был следить за моей работой, а потом отлучился покурить.

— Вера?

— Моя девушка. Мы с ней недавно… — Филипп умолк, глядя на свои руки, сцепленные в замок на коленях.

— Думаю, с ней все будет в порядке, — сказал Орест, не испытывая, впрочем, ни малейшей уверенности в этих словах.

— Мне показалось, она была как-то уж слишком… спокойной для такой ситуации. Никаких эмоций. Видно, они ей что-то вкололи.

— Возможно, — Орест представил, как Филипп, которого он знал уже более десяти лет со времени их учебы в КПИ, стоит, исполненный запоздалым раскаянием, скованный параличом испуга, наблюдая издали, как чужие люди с холодными глазами увозят куда-то его девушку. Увозят, потому что он поддался минутному приступу сребролюбия, потому что те люди, кем бы они ни были, наняли его за хорошие деньги выполнить работу, которую он умел делать, а он их обокрал, позволив числам сожрать свою душу.