Рэмси Кэмпбелл - Новый круг Лавкрафта

До цели я добрался довольно быстро. Кладбище затопила густая тень — солнце уже скрылось за вершинами деревьев. Но я почувствовал что-то не то — что-то здесь изменилось с тех пор, как побывал здесь в последний раз. Меж камнями гуляли крохотные смерчи, вздымая в воздух палую листву и комки земли. В местах, куда не падала тень, расползались темные пятна. Из-под земли донесся глухой гул — словно бы там что-то ворочалось, просыпаясь. А в воздухе плыла музыка — тихая, стонущая, и свист ветра аккомпанировал ей.

Я прислушался — и расслышал. Да, сквозь шум пробивалась очень гармоничная мелодия!

Нет, конечно, сам по себе каждый из этих фактов не виделся чем-то угрожающим или жутким. Нет. Однако все вместе и создавало это ощущение общей… перекошенности, что ли. Общей неправильности. Что-то здесь было не так. И тут разум шепнул мне: а ведь здесь явно творится что-то странное, ибо подобные явления никак нельзя приписать действиям сил природы! И теперь я точно знал: да, безусловно, все это пробудила к жизни музыка Мориса Занна.

Но как? И почему? Ведь эксперимент деда окончился неудачей! Что изменилось — и как так вышло, что я, без задних мыслей проиграв запись на катушке, вызвал к жизни сущность — или даже сущности! — которые сейчас пытались процарапаться в нашу реальность?.. Меня так мучило любопытство, что я даже и предположить не мог, что эта музыка обладает подлинным могуществом!

И что, черт побери, тут творилось?

Я развернулся и побежал прочь — по тропе, что вела к водопаду. Прочь, прочь отсюда, надо бежать — и как можно далее!

За моей спиной тишину разодрал отчаянный, нездешний, дикий крик — так не мог кричать человек, но то было и не животное! А следом раздался другой, и через мгновение ему вторил еще один, и еще один — и вскоре в лесу зазвучал целый хор голосов, стонущих, словно истязаемые в аду души! Под ногами раскатился протяжный гул, а затем почва сотряслась с такой страшной силой, что у меня не осталось сомнений: земля разверзлась, из адских полыхающих кладезей выползают в наш бедный мир насельники преисподней. С кладбища донеслись новые леденящие душу вопли, и я припустил сильнее — в дом, в дом, скорее в дом! Почему-то я считал, что смогу в нем укрыться…

И вдруг, совершенно неожиданно для себя, я вылетел на край уступа, с которого низвергалась в пустоту река, — и хорошо, что успел вцепиться в дерево, иначе лететь бы мне вниз вслед за водными струями. Но резкое усилие вывернуло мне плечо, и я задохнулся от боли.

И тут взгляд мой обратился на долину — в ней что-то двигалось! Солнце зависло над горизонтом, и на этой стороне горы, обращенной к востоку, глубокие расселины внизу заливала тень. Но в той темноте двигалась, шевелилась тьма чернее вечерней, что-то огромное, страшное — и оно ползло по равнине! Не в силах двинуться, я смотрел на эту чудовищную черноту, завороженный ее огромностью. Дыхание остановилось, и на какой-то миг мне показалось, что я проваливаюсь в обморок. Но руки сами продолжали держаться за ствол дерева, и только поэтому я не упал и не погиб.

Из леса за моей спиной слышались многочисленные шарканья и царапанья, словно бы сквозь листву и ветви протискивалось множество тел. До моих ушей донеслись хриплые стоны и сиплые крики, и, подстегиваемый паникой, я оторвался наконец от дерева и бросился по тропе вниз, ни о чем более не думая — инстинкт самосохранения подсказывал, что настало время бежать со всех ног, спасая собственную шкуру.

В лесу уже совершенно стемнело, и тропа под ногами растворилась в чернильной черноте. Дважды я налетел на дерево, лишь по чистой случайности не распоров себе грудь сломанными ветками. Отлетев от невидимого в темноте ствола, я инстинктивно вытянул вперед руку, ища опоры — и вцепился во что-то влажное и облепленное землей. Оно безвольно свисало с чего-то невидимого. И тут, к ужасу моему, это что-то задвигалось, и я почувствовал, что что-то твердое и холодное обхватило мне запястье! Я инстинктивно отдернул руку, и колышущаяся передо мной тень испустила пронзительный вопль. Я бросился вниз по тропе, предательски скользившей у меня под ногами, — только бы добраться до дома живым!

До того мне часто снились кошмары, в которых я спасался бегством от некоей страшной угрозы. И очень часто я находил убежище в машине: в конце концов, мобильность дает надежду на спасение. И вот сейчас я оказался в кошмарной яви: только бы добежать до машины! Завестись и умчаться прочь с этой проклятой горы! И словно в кошмарном сне, тьма обволакивала меня, замедляя бег, сбивая с тропы. Несчетное количество раз я оскальзывался и отбивался от хлещущих веток. Наконец, добравшись до дома, я увидел уютный свет в окне кухни. Облегченно вздохнув — понятно, что дом послужит мне лишь временным убежищем, но по крайней мере от ужаса меня отделяли крепкие стены — я влетел в заднюю дверь, с грохотом захлопнул ее за собой и привалился к ней спиной, тяжело дыша.