Кир Луковкин - Истинное лицо

— Игорь, вам больше нельзя здесь оставаться. Я переговорил с Москвой, там уже выделили место в одном из лучших НИИ. Госпитализация бесплатная. Близких известят. Машина готова. Через двенадцать часов вы должны быть в столице. Ваше положение чрезвычайно серьезное. Идемте.

— Доктор, что со мной происходит?

— Не могу сказать. Извините, все, — и Симонов развернулся к выходу. Санитары шагнули вперед, выражения их лиц не предвещали ничего хорошего:

— Пошли, парень!

Что-то взорвалось внутри Игоря. Боль исчезла, по телу разошлось тепло, в голове прояснилось. То, что потом произошло — произошло не по его воле. Как удар током. Кто-то другой отскочил в сторону, когда первый санитар попытался взять его под локоток, кто-то другой рубанул ребром ладони второго мужика — да так, что тот, крякнув, плюхнулся в хозяйское кресло, да, кто-то другой снес ударом кулака полчелюсти первому санитару, успевшему развернуться для выпада. Кто-то инородный в два прыжка догнал бойкого Симонова, схватил его за горло, встряхнул для острастки разок, да так, что у профессора позвонки захрустели, швырнул о стену, а когда подоспела личная охрана доктора — ребята в костюмах, — одного за другим вырубил нападавших, и из каждого нового противника хлестали эмоции — уверенность, ярость, азарт, боль, растерянность, а затем и страх. Последний секьюрити атаковать не стал. Убежал, громко ругаясь матом и обещая привести подмогу. Вот тут Игорь очнулся. Пошатываясь, он склонился над стонущим Симоновым. Мужичок безуспешно пытался подняться с колен.

— Доктор…. Простите меня, доктор! Я не знаю, что происходит…. Что это? Что со мной?!

Похоже удар был слишком сильным — из разбитого затылка профессора сочилась кровь.

— Доктор. — Игорь протянул ему носовой платок.

— Убери лапы, чудовище!! — заорал не своим голосом Симонов и отшатнулся прочь, снова упав на четвереньки.

— Умоляю вас, мне нужно знать! — Игорь схватил его за грудки, — Поймите, мне нужно!

Симонов больше не сопротивлялся, глаза его потухли. Дорога была каждая секунда, и Игорь решился на пощечину.

— Почему меня преследуют видения?!

Когда он уже занес руку для второго удара, Симонов глухо сказал:

— Твой промежуточный мозг растет и… меняет нервные импульсы, посылаемые в большие полушария. Промежуточный мозг отвечает за контроль над эмоциями. Ты утратил контроль… Ты часто злишься без причины, чувствуешь себя обиженным на белый свет…

Во рту у Игоря пересохло. Симонов саркастически усмехнулся.

— Ты не контролируешь свои эмоции, а тот, кто не контролирует подножие пирамиды, не сможет управлять и ее основанием — телом. Вершина твоей пирамиды меняется. Что движет тобой, Игорь? С чем ты живешь последние годы?.. Что копится в тебе, что переполняет чашу? Чему ты не даешь выхода? Какое самое сильное, самое неудержимое чувство ты испытывал всю свою жизнь?

Игорь отпустил профессора. Он все понял.

— Ненависть, — шепнул Симонов. — Количество переходит в качество.

И Игорь потерял сознание.

«Ты стал жертвой неудачного эксперимента! Ты — ошибка природы! Ты должен был умереть еще в детстве! Но твоя мать не дала мне убить тебя, и теперь зло выпущено наружу! Посмотри, кем ты стал! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!!!»

Игорь вздрогнул и открыл глаза. Здравствуй, мир.

«Нет!! Нет!!!»

Игорь посмотрел на источник звука — телевизор — и увидел сердитую, стремительно зеленеющую рожу. Обладатель рожи увеличивался в размерах. Наращивал мускулы, разрывая на себе одежду. Через пару секунд он разнесет дом.

Игорь поднес к лицу программу передач. Фильм назывался «Халк». Редкостный мусор, решил Игорь и выключил ящик. Его совершенно не интересовала дальнейшая судьба зеленого качка. Все равно всех порвет, это ж Америка. Там хорошие всегда побеждают плохих, свобода берет верх над рабством, демократия — над тиранией. Как это?…. «Гамбургер делает ватрушку». Во. Игорь включил магнитолу. Пленка послушно завертелась в деке. Что на этот раз? А, «Deftones»…. По комнате растеклись вязкие гитарные риффы.

Спустя три с половиной песни запиликал телефон. Игорь убавил громкость и поднял трубку: «Да». Почему ты молчишь, — спрашивает женский голос. У меня проблемы, ответил он. И потом, я хотел встретиться, поговорить в более спокойной обстановке. Мне пока некогда, дела. А, вот как, протянул он. Устанавливается короткое молчание, Игорь лихорадочно придумывает, что бы такое сказать. Как презентация? — наконец выдавливает он из себя. Спасибо, хорошо. Почему ты спрашиваешь? Интересно, врет он. Нет, тебе неинтересно. Допустим, — говорит он, — что дальше? Зачем врать? — обиженно говорит она. Потом: ты знаешь, у нас с тобой какая-то пародия на отношения. Ты из-за того воскресенья? Да, меня это волнует. Ты не проводил меня до дому. Я звонил, узнать, как ты доехала. Ты сказала, что все нормально. Дело не в этом, говорит она. Такое ощущение, что это одной мне надо. Ты сам не замечаешь, как ранишь меня своим безразличием, даже не задумываясь о последствиях. Я же живая. Игорь вздохнул. Ну что ты молчишь? Я жду объяснений. Игорь попытался сосредоточиться, что удавалось с большим трудом. Комната плыла перед глазами. К-каких объяснений? Ты что, издеваешься? — вскипает она, — Ведешь себя как полный придурок. Ты обещал положить мне деньги на счет! Получается, грош цена твоим обещаниям?! Да, я как-то забыл… — признался он. Ты начинаешь раздражать меня своим молчанием, как будто я пустой звук. Ты такой ненадежный. Игорь почувствовал сильный жар от эмоциональной волны, хлещущей из трубки. Аня, — начал было он, — послушай, я же говорю, у меня трудности. У тебя трудности со слухом! Я-то думала, ты меня любишь. Я для тебя как игрушка — поматросил и бросил. Я же девушка. Мне нужно внимание, ласка, забота. Каждый встречный пытается со мной познакомиться. А ты в это время смотришь куда-то в сторону, мух считаешь. И так во всем. Как малолетний ребенок. Вечно я с тобой нянчусь. Мне это надоело, слышишь, надоело! Ну что ты опять умолк? Честное слово, какой же ты… у меня нет слов. Каждый день жду нашей встречи, с ума схожу, а ты где-то мотаешься! Погоди, — Игорь из последних сил сгреб мысли в кучу, — у тебя же сегодня дела. Разве нет? А… ты…. Я ненавижу тебя. Не смей мне больше звонить!