Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

Ашер чуть пошевелился, что привлекло мое внимание. Я потянулась к нему, чтобы сбросить халат с его плеч, посмотреть, как он упадет на пол. Я обняла себя руками, будто от холода, но холодно мне не было — настала моя очередь не доверять собственным рукам. Куда я ни глядела, соблазн был так силен, что спрятаться от него было негде. Я была в заперта — не в комнате, в собственном желании.

Когда я решила, что могу говорить, не показывая полностью своего смятения, я спросила:

— Это постоянно или это уйдет, когда мы привыкнем к соединенным меткам?

— Я не знаю, ma petite. Хотел бы я иметь возможность сказать тебе что-то более определенное. Если бы ты была истинным моим порождением, истинным вампиром, я бы сказал: да, это постоянно. Но ты — мой слуга-человек. Ты проявляла в прошлом разные способности, и некоторые из них появлялись и исчезали. — Он поднял руки. — Здесь ничего нельзя сказать.

— Это всегда так — никогда не удовлетворяется, никогда не кончается?

— Нет, ты можешь насытиться, но это требует серьезных усилий. Обычно приходится удовлетвориться тем, что можешь не дать желанию тебя подчинить.

— И ты месяцами не питался вот так из опасения, что я этого не одобрю?

— Годами, не месяцами. Да.

Я глядела на него, а Ашер все стоял на коленях передо мной. Я всегда считала, что из нас троих у Жан-Клода самая слабая воля — Ричард, он и я. Сейчас я стояла, боясь шевельнуться, боясь не шевельнуться, желая делать то, что не свойственно мне, что не мое, даже не Жан-Клода. Я знала, что ликантропы говорят о своих животных как о чем-то наполовину отдельном от них — о своих зверях, но никогда мне не приходило в голову, что сила вампиров отчасти похожа на это. Желание, голод такой силы и неодолимости, что они как отдельные сущности, запертые у тебя в сознании, в теле, в крови.

Ашер пошевелился, и я повернулась к нему. Рука моя дернулась погладить его волосы еще до того, как я оказалась к нему лицом, будто мое тело двигалось независимо от мозга и глаз. У него волосы были жестче, больше похожие на мои, чем на детски-мягкие кудри Жан-Клода или Джейсона или на бархатную шелковистость Натэниела. Я запустила руки в волосы Ашера, будто вспомнила, каковы они на ощупь. Что-то среднее между моими волосами и Ричарда, но не теплые, как у Ричарда. Ашер сегодня не питался, и тепла отдать не мог. Я провела кончиками пальцев по прохладной коже и сказала, не глядя на Жан-Клода:

— Как ты это выдержал? Как ты мог все это время сопротивляться голоду?

— Ты новичок, ma petite. Твой самоконтроль никогда не будет слабее. Я учился контролировать себя столетиями.

Я заставила себя перестать ласкать Ашера. Но он взял меня за руку, когда я ее убрала, и нежно поцеловал пальцы. Даже от этого легкого прикосновения у меня перехватило дыхание. И голос мой прозвучал очень слабо:

— Значит, ты можешь обойтись без насыщения желания.

— Нет, ma petite.

Я повернулась к нему, и Ашер большим пальцем стал гладить мою ладонь круговыми движениями. Я вспомнила эти прикосновения как милую привычку, не важно, кто из нас кого держал за руку.

— Ты сказал, что ты не питался так.

— Я не занимался сексом, не соприкасался ни с кем так полно, как ты сегодня с Натэниелом. Но я должен питать свое желание, как должен пить кровь.

— А если нет?

— Ты помнишь, что стало с Сабином, когда он перестал пить людскую кровь?

Я кивнула. Палец Ашера кружил по моей ладони, и у меня внизу живота возник спазм.

— Сабин начал гнить заживо. — Я поглядела в глаза Жан-Клода. — Это бы случилось и с тобой?

Он сел на кровать в своем черном халате. Джейсон сместился вдоль спинки, будто чтобы лучше видеть, а Натэниел остался лежать на животе, как я его оставила, глядя на нас светлыми глазами.

— был один вампир из рода Белль, который отверг желание. Еще он пил только кровь животных и, я думаю, сгнил бы как Сабин, но ему не хватило времени. Он стал стариком за несколько дней. Когда он превратился в морщинистую развалину, Белль велела его убить.

— Но ты же не постарел, так что ты делал?

Вопрос не был обвинением. Я просто хотела знать, потом что ощущала Ашера возле своей руки, как что-то огромное и... как что-то, без чего я жить не могу. Я хотела Натэниела, я хотела Джейсона, я хотела Мику, но не так. Наверное, чувства Жан-Клода довели это до такой степени.

— Можно питаться на расстоянии, без прикосновения, — сказал Жан-Клод.

— Так вот почему твоим первым заведением был стрип-клуб. Ты питался вожделением.