Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

Мне пришлось прокашляться, чтобы сказать:

— Я не хотела бы убирать перегородки, Мика.

— Силы между нами достаточно, чтобы я согласился на любое расположение комнат.

Он встал, потянулся, чтобы намылить плечи. Передняя линия тела длинно выгнулась, и я до боли четко его видела. Тогда я повернулась, уже всерьез направляясь к двери.

— Анита! — позвал он.

Я остановилась, но на этот раз поворачиваться не стала.

— Чего?

Это прозвучало грубо.

— Ничего страшного, что тебя ко мне тянет. Ты не можешь с собой справиться.

От этого я засмеялась — нормальным веселым смехом.

— Ну, не слишком ли ты высокого о себе мнения? — И все же я не повернулась к нему лицом.

— Это не самомнение. Ты — Нимир-Ра, а я — первый Нимир-Радж, которого ты в жизни видишь. Наша сила, наш зверь притягивает нас друг к другу. И это так и должно быть.

Тут я повернулась, попыталась посмотреть ему в глаза, но это не вышло. Он повернулся спиной, все еще размазывая мыло по плечам. Пена медленно стекала к тонкой талии.

— Мы еще не знаем, оборотень я вообще или нет.

Он легко намыливал спину, и его руки без усилий двигались по коже, по тугой гладкости ягодиц.

— Ты ощущаешь зов моего тела, как я — твоего.

У меня слишком сильно забился пульс.

— Ты красивый мужчина, голый и намыленный. Я — человеческая женщина, так что давай, уговаривай меня.

Он повернулся кругом, все еще намыленный и скользкий. И очень большой.

У меня пересохло во рту, тело свело так туго и так внезапно, что почти стало больно. Я невольно задышала глубже.

— Ты не человек, и в этом все дело. Вот почему ты смотришь на меня, хотя и против собственной воли.

Он пошел ко мне, медленно и плавно, как ходят леопарды, когда хотят. Будто у него были мышцы там, где у людей их нет. Он скользил ко мне как огромный бескостный кот, и голое тело блестело мыльной пеной, волосы колечками пристали к плечам, к лицу. Огромные желто-зеленые глаза смотрелись очень уместно.

— Ты не понимаешь, какая это редкость для двух ликантропов — иметь общего зверя. — Он был уже рядом со мной. — Он втекает и вытекает из наших тел. — Он стоял передо мной, не касаясь меня — еще не касаясь. — Наши звери — как две кошки, трущиеся пушистыми боками. — С этими словами он скользкими от мыла ладонями погладил меня по плечам, по рукам, размазывая пену. Мыльные руки взяли ладонями мое лицо, и я ощутила, как его губы приближаются к моим, касаются. Поцелуй был нежным, он следил, чтобы не касаться меня телом.

Пальцы его скользнули под край полотенца, взялись за ткань, притянули меня вперед. Это заставило меня открыть глаза. Только через несколько шагов я поняла, что он ведет меня к воде.

— Надо смыть мыло, — сказал он.

Я затрясла головой и сумела остановиться, не идти с ним дальше. Он продолжал тянуть за полотенце, и оно развернулось, стало соскальзывать вниз. Я подхватила его и прижала чуть ниже внезапно обнажившихся грудей.

— Нет, — сказала я, едва пропихнув это слово в перехваченное спазмом горло, но смогла повторить: — Нет.

Он подступил ко мне, прижав скользкую твердость к моей руке. Он пытался распрямить мои пальцы, держащие полотенце, но я держалась, как утопающий за соломинку.

— Тронь меня, Анита, возьми в ладони.

— Нет.

— Я знаю, что тебе хочется. Я это чую. — Он водил надо мной головой, вдохи и выдохи ощущались на мокрой коже. — Я чувствую. — Он снова провел ладонями по моим голым рукам, по плечам, ниже, к грудям, но остановился, не дойдя до них. — Я ощущаю на вкус.

Он медленно лизнул меня в щеку. Я задрожала и хотела отступить, но будто примерзла к месту. Не могла двинуться.

Я обрела голос — слабый, трясущийся, но свой. Руками я вцепилась в собственное тело, потому что знала: стоит мне до него дотронуться — и быть беде.

— Я так не делаю, Мика. Ты — чужой мне, а я с чужими этого не делаю.

— Мы не можем быть чужими. Я — твой Нимир-Радж, ты — моя Нимир-Ра. Я не чужой тебе.

Он целовал меня уже в шею, нежно покусывая, и у меня подогнулись колени. Он вернулся опять к губам, и когда он поцеловал меня, я ощутила вкус мыла на его коже. Тело его, прижатое к моему, настолько близко, что если я открою ладонь, я могу его схватить, ошеломляло. Я поняла, что это больше, чем секс. Я хотела снова пить от него, но не зубами на этот раз, а телом, хотела впивать его энергию через кожу, прижатую к нему. Хотела этого до невозможности.

Его руки скользнули на мои груди, покрывая их мылом, они стали скользкими, а соски уже тугими и твердыми. Мои руки охватили его талию, давлением тела удерживая полотенце на месте. Мика шевелился, и грудь его так скользко, так гладко терлась о мою...