Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

Натэниел останавливался на проселочной дороге, затерянной в глуши. Деревья, заливной луг, зеленая трава, а дальше — блеск реки. Мирное местечко. Натэниел отъехал, чтобы нас не видно было с дороги, и остановился.

— В чем дело? — спросила я.

Ответил Бобби Ли:

— Я подумал, что, если въехать на оживленное шоссе и ноги будут торчать, кто-нибудь копам стукнет.

Я кивнула — разумная мысль.

— Мне самой бы надо было об этом подумать.

— Ты сегодня свою норму работы выполнила. Теперь давай буду думать я, пока у тебя в голове не прояснится.

— У меня голова ясная.

Он вылез из машины и сказал мне сквозь разбитое стекло, двигаясь к торчащим ногам:

— Угрызения совести и у меня бывают, девонька, так что я их по виду узнаю.

— Я тебе не «девонька».

Он осклабился:

— Есть, мэм!

Потом он схватился за торчащие ноги и выпихнул тело в разбитое окно. Оно свалилось с сочным звуком поверх первого. Нижнее тело издало звук. Может быть, это выходили газы — такое бывает, но звук повторился.

Я уже стояла на коленях, наставив дуло на тела.

— В бак не попади, — сказал Бобби Ли, — а то взорвемся на фиг. — У него тоже был в руке пистолет.

Я изменила направление ствола, чтобы стрелять в темноволосую голову внизу кучи. Составляют ли два тела кучу? И важно ли это?

Что-то зацепило меня по волосам, и я дернула ствол вверх — оказалось, что это я зацепила пальцы свисающей с потолка руки. Она постепенно сползала вниз.

Я прижала ствол автомата к темноволосой голове:

— Если ты жив — не шевелись, если мертв, не бери в голову.

Бобби Ли открыл заднюю дверцу джипа, пистолет направлен в «тело».

— Если я выстрелю ему в голову, то пули могут тебе ноги перебить.

Он шагнул в сторону, не отводя ствола.

— Мои глубочайшие извинения, мэм. Не знаю, как я так оплошал.

Я надежнее прижала ствол к голове и медленно потянулась к шее, едва заметной под верхним мертвым телом.

— Я жив.

От этого голоса я вздрогнула и чуть не нажала на курок.

— Черт! — выругалась я.

— Почему не стреляешь? — спросил человек. В голосе его слышалась боль, но не хрипота. Я не попала ни в сердце, ни в легкие. Беспечность с моей стороны.

— Потому что из динамика говорил не Нарцисс, а Улисс сказал, что у них ваши любимые. Что мы представить себе не можем, что они с этими любимыми сделают, если вы не выполните вашу задачу. Так кто говорил из динамиков? Кто такие «они»? Куда на фиг задевался Нарцисс? И как это гиены позволили кому-то себя захватить?

— И вы меня не убьете? — спросил он.

— Если ответишь на наши вопросы, я тебе даю слово, что мы тебя не убьем.

— Можно мне повернуться?

— Если можешь.

Он медленно, болезненно перевернулся набок. Волосы у него были курчавые, темные, подстрижены очень коротко, кожа бледная. Он повернулся так, чтобы посмотреть мне в глаза, и от усилий его била дрожь, губы посинели, и я подумала, что, быть может, на допрос уйдет не очень много времени, что мы его, быть может, уже убили, только не сразу.

У его глаз был странный золотой оттенок.

— Меня зовут Бахус, — произнес он все тем же болезненным голосом.

— Очень приятно. Я Анита, это Бобби Ли. Теперь рассказывай.

— Спрашивай.

Я стала спрашивать, Бахус стал отвечать. Умереть он не умер. Когда мы переезжали мост, ведущий в штат Миссури, губы у него порозовели и с глаз сошла пелена. Надо мне, черт возьми, начать заряжать патроны посильнее.

На самом деле Бахус не так уж и много знал. Нарцисс представил своего нового милого друга, Химеру, и, кажется, они вместе чудесно провели время. Если не истинная любовь, то они дали друг другу то, что каждый хотел. Потом Нарцисс вошел в один из номеров и не вышел. Сутки гиены думали, что дело просто в сексе, но потом перестали верить заверениям Химеры, что с Нарциссом ничего не случилось. Аякс сумел проникнуть внутрь, и тут-то все и началось.

— Аякс нам сказал, что Нарцисса пытают, сильно пытают.

— И почему вы его не спасли? — удивилась я.

— Химера прибыл со своими телохранителями. Они взяли... — Бахусу пришлось остановиться и с трудом перевести дыхание, будто у него внутри болело. — Ты не знаешь, что они сделали с нашими людьми.

Ты не знаешь, чем они нам грозили, если мы не выполним их приказа.

— Расскажи, тогда будем знать.

— Ты знакома с Аяксом? — спросил он.

Я кивнула.

— Они отрезали ему руки и ноги и прижгли раны, чтобы он не мог их заживить. Химера сказал, что они его сунут в железный ящик и будут доставать для особых случаев.